Элейн Каннингем - Хелен

Она представилась суду, заявила, что состояла замужем за Александром Ноутоном двадцать четыре года и добавила, что от покойного мужа у неё осталась семнадцатилетняя дочка Рода, в настоящее время обучающаяся в швейцарской школе.

- Я понимаю, как вам больно вспоминать эту трагедию, миссис Ноутон, с пафосом произнес Сандлер. - Поэтому вы сразу же скажите, если захотите присесть или даже полежать - мы тут же объявим перерыв.

- Я чувствую себя вполне нормально, - сухо сказала миссис Ноутон.

- Очень хорошо. Скажите нам, миссис Ноутон, где вы были утром одиннадцатого октября?

- Это было воскресенье. С утра я отправилась в церковь.

- Вы были одна или с супругом?

- Одна. Порой судья сопровождал меня, но в то утро он предпочел остаться дома.

- В котором часу вы ушли из церкви?

- Около одиннадцати. Точно не помню. Я села в машину и поехала домой. Нет, я ещё перекинулась парой слов с пастором Кайлом. Томасом Кайлом. Он всегда умел меня утешить. Добрейшая душа.

- Не сомневаюсь. Значит, из церкви вы поехали домой? Никуда не заезжая.

- Да.

- Вы можете рассказать нам, что увидели по возвращении домой?

- Приближаясь к дому, я увидела, что подъездную аллею перегораживает другая машина.

- Вы знаете, кому принадлежала эта машина?

- Да - мисс Пиласки.

Я заметил, что она упомянула мисс Пиласки без тени гнева или мстительности - весьма необычно для вдовы, перед глазами которой предстала убийца мужа. Она вполне могла бы ответить: "этой стерве", "этой дряни", "вон той женщине" или, на худой конец, просто - "вон - этой", и все бы её поняли и простили. Тем не менее из всех вариантов вдова Ноутона предпочла "мисс Пиласки".

- Какой марки была её машина?

- Шикарный "корвет", тысяч за шесть. - Вот теперь в её голосе зазвучали горькие нотки. - Мне бы не знать. Ведь мой муж купил ей этот автомобиль.

Я внес протест, и судья Харрингтон поддержал меня. Теперь миссис Ноутон уже определенно вышла из себя, но огорчило её воспоминание о выброшенных на ветер деньгах.

- И что вы сделали потом, миссис Ноутон? - спросил Сандлер. Вид у него был безмятежный. Еще бы - этот процесс со стороны обвинения с легкостью выиграл бы даже носорог. Или слизень. Кто угодно.

- Я прошла в дом.

- Через парадную дверь?

- Да, разумеется. Мы держим двоих слуг, но воскресным утром они посещают церковь. Я прошагала прямо в гостиную и увидела эту женщину.

- Кого именно? - уточнил Сандлер.

- Мисс Пиласки. Подзащитную.

- Где именно она сидела?

- В гостиной. На краю большого дивана.

- А судья Ноутон тоже был в гостиной?

- Нет, он находился у себя в кабинете.

- А что делала мисс Пиласки?

- Она просматривала воскресный выпуск "Нью-Йорк Таймс". Нам присылают его каждое утро. Точнее - присылали.

- Что сделала мисс Пиласки, когда вы вошли?

- Она подняла голову и посмотрела на меня...

- Расскажите нам все подробно, миссис Ноутон. Можете не торопиться.

- Ну, она на меня посмотрела. Я молчала... я просто не знала, что сказать...

- Простите меня, миссис Ноутон, - прервал её Сандлер. - я хочу кое-что уточнить. Вы уже тогда знали, кто такая мисс Пиласки?

- Да.

- Значит, вам уже приходилось видеть её прежде?

- Да - я была сыта ею по горло. Недели за три до этого мой муж впервые привел её домой. Потом он приводил её снова и снова - ему было наплевать на то, что я дома, что я могу... - её голос предательски задрожал.

Чуть помолчав, Сандлер спросил:

- Что было потом? Расскажите, что случилось в то воскресное утро.

Сандлер находился в затруднительном положении. Миссис Ноутон была уже на грани того, чтобы выложить всю правду о своем муженьке.

- Я спросила её, где мой муж. Она ответила, что он в кабинете. Потом я продолжала стоять и смотреть на нее, а она встала и прошла в кабинет, оставив дверь открытой. Я медленно приблизилась и услышала, как мой муж что-то сказал ей. Потом он подошел к двери. И тогда она что-то ответила...

- Одну минутку, миссис Ноутон. - Вы не помните, что именно она сказала?

- Нет, я не очень хорошо расслышала, но когда он обернулся, то я увидела, что она стоит и целится в него из пистолета. Он закричал: "Эй, не вздумай!". И тогда она выстрелила, а мой муж покачнулся и упал ничком. Потом она вышла из кабинета, прошагала мимо меня и положила пистолет на карточный столик. И вот тогда я, потеряв голову, набросилась на неё и, кажется, поцарапала. Больше я ничего не помню, потому что потеряла сознание.

- Спасибо, - произнес Сандлер. - Большое спасибо, миссис Ноутон. Я понимаю, как вам тяжело.