Виталий Каплан - Отработанные

- А когда повзрослеем? - неожиданно серьезно спросил Егор.

- А вы не повзрослеете, - нехотя выдавил из себя Чингиз. - Тут не взрослеют, не стареют. Может, оно и к лучшему. Пацаны особо и не горюют. Наоборот, радуются. Напакостят - радуются, уши надерешь - снова довольны. Просто тому, что что-то с ними происходит, что они живы...

- И что же, это навсегда? - сглотнув соленый ком в горле, спросил Егор.

- Честно говоря, шут его знает... - Чингиз задумчиво взглянул на нелепого в своем зимнем пуховике пацана. - Этот вопрос Зальцман тоже разрабатывает. Когда Автор умрет, все это может и остаться... И море, и дом, и заросли "гибких друзей", - усмехнулся он в усы. - Слишком уж плотно придумано, замкнутый цикл. Конечно, всякие варианты вероятны... Ну, ничего. Пойдем-ка, знаешь, обратно. Наши, наверное, заждались...

Костер деловито потрескивал, роняя в черное небо бездымные розовые языки. Время от времени какой-нибудь не согласный на кремацию сучок выстреливал себя в воздух, прочерчивал светлой искоркой тьму, но тяготение побеждало - и он обрушивался в ровно гудящее пламя.

Антон, точно в гипнотическом трансе, не отводил глаз от мелькания рыжих огненных волн, Игорь перебирал струны, и его глуховатый баритон медленно выбрасывал в темноту слова. Ольга, так и не расставшаяся со своим чудовищным зонтиком, недовольно вслушивалась в песню, явно дожидаясь паузы, чтобы внести свои поправки. Но подходящей паузы все не было. Аркадий Львович, не решаясь довериться бревну, сидел на раскладном парусиновом стульчике и кивал в такт словам, но думал, похоже, совсем о другом, о далеком...

Мальчишки, прижавшись с обеих сторон к такому огромному, такому надежному и такому беспомощному Падле, протяжно зевали, терли кулаками глаза, но явно не собирались на боковую, хотя Антон периодически и напоминал, что "котятам пора спать".

Кто они? Где их очаг?

Где голубое их небо?

Кто из них в небе том не был?

Кто в пустоте не кричал

Так, чтобы громко, взахлеб,

Ветры чтоб в горле гуляли?

...Лесом брели и полями,

Песни слагали за хлеб...

Чингиз с Егором остановились на самой границе озаренного огнем круга. Там, впереди, была жизнь - ненастоящая, конечно, но душная чернота за спиной казалась еще страшнее.

А нервные пальцы Игоря срывали с невидимых струн один аккорд за другим, и песня улетала ввысь вместе с длинными языками огня, и вместе с ними гасла, отражаясь от пустого неба.

Кто они? Как их зовут,

Белых и легких как тени?

В зарослях лунных растений

Плачут они и живут.

В темень летят и кричат,

Плачут о небе и доле.

Белые клочья над полем,

Кто они? Где их очаг?

2.

- Я даже не знаю, как начать... - он замолчал, уткнувшись подбородком в колени. По его успевшей уже слегка загореть спине деловито побежал муравей, но Егор, казалось, не замечал этого, хотя в другое время криков и просьб "прихлопнуть гада" было бы предостаточно.

- Не знаешь как начать - начни как не знаешь, - участливо посоветовал Падла. - То есть с чего угодно. Мы же тут умные, мы уж как-нибудь разберемся.

Несколько опустошенных бутылок "Жигулевского" уже валялась поодаль, в траве, и Ольга, завладевшая раскладным стульчиком Зальцмана, неодобрительно взирала на это непотребство. Она даже высказалась по этому поводу в пространство, но добилась лишь одного - сумрачный Падла, откупорив очередную бутылку, сунул ее Ноновой - на, мол, успокойся. Теперь Ольга растерянно сжимала толстыми пальцами полулитровую емкость, совершенно не представляя, что с ней делать. На какое-то время это ее нейтрализовало.

- Ну, в общем... - не разгибаясь, глухо произнес Егор, - он зовет...

- Кто он? - тут же влез с вопросами Кирилл.

- Кто-кто, дед Пихто, - огрызнулся Егор. - Не понял, что ли? Этот самый... Автор.

- Подробности? - суховато поинтересовался Антон и как-то весь вмиг подобрался, точно солдат перед боем.

- Приснился сегодня, - пояснил Егор. - Усатый такой, тоже с пивом, как Падла. Только он из кружки пьет, а не из горла. И не "Жигулевское", а "Ярпиво". Ну вот, веселый он, смеется и говорит: "Ну что, блин, Егор, продолжим "Дозор"?"

- Егор! Следи за своей речью! - сейчас же возмутилась Нонова. - Что это еще за блин? Наш язык, великий и могучий, не нуждается в подобных эвфемизмах. Сколько раз нужно повторять о необходимости добиваться культуры речи...

- Заткнитесь, Ольга! - коротко бросил Чингиз, и, странное дело, Ольга действительно замолчала. Чингиз редко говорил таким голосом, но уж если говорил...

- Продолжай, Егорка, - напряженно выдавил Игорь.