Марк Михаловски - Мокрый мир

- Эй? - рискнула окликнуть она, ее голос хрипел, а горло болело, - Здесь кто-нибудь есть?

Ответа не последовало, но что-то опять задвигалось.

- Я тебя не обижу, - добавила она. Вот так, девочка, подумала она. Сохраняй спокойствие.

Где-то внизу перед ней послышался глухой, хлюпающий звук, как будто кто-то плюхнулся в маслянистую воду. Шепот и щебет вокруг неё внезапно оборвался, и она слышала только воду. Казалось, они чего-то ждут.

Она осторожно поднялась и потерла лицо, почувствовав на нём засохший ил и грязь стянувшие кожу. Как только она двинулась, она снова услышала топот маленьких лапок, и искоса посмотрела в темноту. Определенно становилось светлее.

Марта взглянула на потолок и поняла, что он представляет из себя какую-то плетёнку: кусочки травы и веточек, свитые и связанные вместе, с едва уловимым намеком на розоватый свет, пробивающийся через щели. Как долго она здесь уже?

- Доктор? - решилась позвать она шепотом. Возможно он здесь, без сознания, всего в нескольких футах от неё. - Доктор! - прошептала он снова. Никакого ответа не последовало - лишь писк в отдалении и всплеск воды.

Когда она присмотрелась к темноте, то поняла, что способна рассмотреть больше, чем раньше. Она находилась в комнате, плетеный потолок образовывал над нею купол. Помещение было примерно шесть метров в ширину, с более темной, осевшей областью посередине. По-видимому, там скопилась вода. Что-то двигалось на другой стороне ямы, и она смогла лишь различить тонкий, вертикальный силуэт - силуэт, который вдруг уменьшился, будто животное, опустилось с задних лап на все четыре.

Проявились и другие детали - более тусклые - видимые только лишь при поступающем свете. Марта прищурилась и огляделась вокруг: прямо перед нею, подобно миниатюрному Римскому амфитеатру, располагался более низкий уровень.

На другой стороне углубления, распластавшись, лежали три фигуры. Может быть это люди? Возможно, еще кого-то принесли сюда тем же способом, что и ее. Она всматривалась в темноту, пытаясь заставить свои глаза увидеть... а потом пожалела об этом. Она почувствовала, как желчь поднимается в её горле, когда поняла, на что смотрела.

В помещении, пялясь прямо на нее пустыми, невидящими глазами, лежали скелеты. Три скелета, три человеческих скелета. Их черепа без плоти отсвечивали розовым, по мере того, как вокруг неё становилось светлее, их рты были широко открыты, как бы в последнем, ужасном крике.

Тай поразилась скорости, с которой происходили события. Вот только что Паллистер показывал Доктору скудно обставленный офис - стол и стул. И уже через минуту Доктор организует миссию по спасению своего друга и космического корабля. Это даже заставило её меньше думать о Паллистере, если такое вообще возможно.

Паллистер потратил добрых десять минут на извинения, пока Доктор не повернулся к нему, остановив на нем непреклонный пристальный взгляд, и в недвусмысленных выражениях велел уходить и оставить его в покое.

- От этого человека, - сказала Тай, глядя в окно на розовый рассвет и наблюдая, как Паллистер поспешно несется через площадь к своему дому, - нельзя ждать ничего хорошего. Вы ведь это понимаете?

Доктор улыбнулся ей.

- Думаю, с этим я справился, - он склонился над столом, на котором, как по волшебству - найденная Паллистером за секунды - была развернута карта, придавленная разнообразными кофейными чашками и кружками, полными карандашей.

- Вы ведь вовсе не судья, так?

Доктора, казалось, шокировало её предположение: - Профессор Бенсон! - с оскорбленным видом произнес он. - Вы обвиняете меня в том, что я выдаю себя за чиновника Земной Империи?

- А у нас есть Земная Империя?

Он мельком взглянул на свои часы.

- Будет, - он улыбнулся. - Так или иначе... - он вновь обратил всё своё внимание на карту, смахнув с неё несколько кусочков грязи, упавших с его волос. - Мы здесь, а ТАРДИС приземлилась здесь.

- Это ваш корабль?

- Точно подмечено, Доктор Ватсон. Итак, есть ли там снаружи ещё какие-нибудь зверьки, которых нам нужно опасаться? Кэндис рассказала мне о том, что случилось. Наводнение. Сочувствую. Но я не хотел бы быть ответственным за потерю ещё кого-нибудь их ваших людей.

- Нет, - ответила она после минутного размышления. - Ничего такого, насколько нам известно. Это одна из причин, по которой Воскресенье было одобрено для колонизации. В общем, это достаточно милая планета. Немного влажная и болотистая, но теплая. Её собирались назвать "Мокрый Мир" - в противоположность "Земле" - но мы запретили, ведь это звучало бы как "Планета страдающих недержанием".