Леонард Карпентер - На запретном берегу

Идол, чуть нагнув голову, глянул на ее маленькую фигурку.

- Я - силурианин, - ответил он.

- О, - выдохнула Зерити. - Я даже никогда не слышала о мире по имени Силурия. Но я знаю, что в нашем мире ты возник прежде всех созданий, вызвав к жизни все живое.

- Да, - проскрежетал Джакала, - я был среди первых, я появился вместе с Тсатхоугой, Бокругом и Сэтом. Когда-то давно мы были почти братья - Сэт и я.

- И так будет снова, мой повелитель, - отозвалась Зерити. Сметя пыль, она спрыгнула с сундука и отошла поодаль, чтобы вдоволь полюбоваться высеченной рукой. Джакала с легким хрустом высвободил руку из камня и, повертев ею перед своими маленькими глазами, протянул к Зерити. Она вздрогнула - то ли от удовольствия, то ли от боли, когда каменные пальцы сжали ее плечо. Молот и долото выпали у нее из рук.

- Какая мощь заключена в твоих руках, мой Джакала! И какое счастье чувствовать тебя! - выдохнула ведьма в упоении и восторге. Вскочив на сундук снова, она с еще большим жаром принялась за работу, высвобождая вторую руку идола. - Мой возлюбленный скоро будет со мною, - бормотала она. - Будет весь, с ног до головы, и тогда я... почувствую на себе не только его руки, а еще кое-что... Да, уж над этим-то я постараюсь... Идол милостиво улыбнулся, слушая ее бормотание.

- Не разорвешься ли ты надвое, моя жрица? - проскрипел он. - Может быть, для этого больше подойдет живая человеческая плоть, а не камень?

- О да, и это тело все ближе к нам, - отозвалась Зерити. - Я уже говорила тебе о нем. Тебе доставит удовольствие выйти в Верхний мир в его облике, ибо слава его среди смертных велика и в иных землях его опасаются даже боги. И все же мне больше нравится это... - Она погладила запыленной ладонью камень. - Ну вот, теперь ты можешь высвободить и эту руку!

- Думаю, мне будет легко воплотиться в того смертного, если он так силен и велик, как ты говоришь, - задумчиво обронил Джакала, разглядывая свою вторую руку.

- О да, вполне, - кивнула Зерити. - Лишь бы он добрался до нас целым и невредимым. И все же, - добавила она, критически оглядывая результаты своих усилий, - мне очень, очень нравится это каменное тело. Какая мощь! Какая несокрушимость! Ну разве может с ним сравниться бренная человеческая плоть! С каким восторгом я отдалась бы в твои каменные руки!

- Ах вот как!

Тихий смешок, схожий с отдаленным раскатом грома, прозвучал под куполом гробницы. Камень зашевелился, и из него, выворачивая обломки и поднимая тучи пыли, вышел древний бог - живая каменная плоть, налитая силой скалы, чьи корни уходят к центру мира. Легко, как пушинку, подхватил Джакала ведьму на руки - и понес к темно-желтому алтарю.

Глава 19

СЕРЕБРЯНЫЙ ЛОТОС

Тропа прихотливо извивалась меж камней и редких деревьев, поднимаясь все выше в гору. Позади был помеченный костями караванный след, позади остались зловонные болота и джунгли. Путешественники продвигались все выше по реке и теперь ехали глубоким скалистым ущельем, где каждый шаг и каждое слово отражались от отвесных скал многократным эхом.

У водопада с лодками пришлось проститься. Люди были не в силах тащить на себе вверх размокшие пироги, а лошади - те, что не пали от истощения или ядовитой травы, - еле волокли тот небольшой груз, который остался от каравана. Лучше всех держался могучий жеребец Конана - варвар, зная, как много зависит в дороге от лошади, не перегружал его. Вдвоем они раз двенадцать спускались и поднимались по водопаду, втаскивая вещи или тех, кто не в силах был подняться сам.

Над водопадами воздух был значительно чище и свежее. Лошади устремились к холмам, заросшим зеленой травой, и полдня ушло на то, чтобы они наелись и напились вволю. Внизу ядовитым облаком расстилались джунгли, и, оглядываясь на них, путники изумлялись, как они продержались в них столько дней.

Теперь перед ними лежали травянистые холмы, меж которых все так же тек Стикс, темно-коричневый и неглубокий. Через несколько дней петляния среди холмов, когда и люди, и животные немного отдохнули, Конан решил снова строить лодки.

По его настоянию ни один из взятых с собой топоров, молотков и прочих инструментов не был выброшен в пути, и теперь все это пригодилось как нельзя более кстати. Холмы и степь были полны дичи, душистые запахи трав исцеляли тело и душу, и работа, сначала вялая и медленная, скоро начала спориться в умелых руках асгалунских мастеров. Труднее всего оказалось добыть дерево и напилить досок, но, когда это было сделано, строительство уже не останавливалось и на полдня.