Конни Уиллис - Вихри Мраморной арки

— И «Риальто», — добавил Дэвид.

— Особенно «Риальто».

— И МККФ, — сказал доктор Геданкен.

Я вспомнила черные и серые слайды доктора Львова, исчезающий семинар по хаосу, слова «смысл» и «информация», написанные доктором Уэдби.

— И МККФ, — сказала я.

— А доктор Такуми правда ударила доктора Иверсона? — спросила Дарлин.

— Ш-ш-ш, — сказал Дэвид. — Кажется, начинается фильм. — Он взял меня за руку. Дарлин откинулась в кресле, похрустывая хлопьями, а доктор Геданкен положил ноги на спинку кресла перед ним. Вуаль исчезла, засветился экран.

В начале четвертого повалил снег. Вообще-то снегопад собирался всю дорогу, пока Мэл ехал по Пенсильвании, а у Янгстауна, штат Огайо, с неба даже упала снежинка-другая, но сейчас густые белые хлопья быстро заваливали жесткую увядшую траву на разделительной полосе. Чем дальше он углублялся на запад, тем сильнее становилась метель.

Этого и следовало ожидать, если отправляешься в путь в середине января. Да еще и не проверив сводку погоды. Впрочем, он вообще ничего не проверил — просто снял халат; бросил в сумку вещи и сел в машину. Словно преступник, удирающий от полиции.

«Прихожане подумают, что я украл церковную кассу», — усмехнулся он про себя. Или того хуже… Как раз в прошлом месяце газеты писали о священнике, который сбежал на Багамы, прихватив с собой пожертвования на строительство храма и блондинку.

И конечно, каждый посчитает своим долгом сказать: «Мне он в тот день сразу показался каким-то странным…»

Но, возможно, никто ничего и не узнает: воскресное собрание корабелов отменили, следующее заседание приходского совета только через неделю, а встреча экуменического сообщества назначена на четверг.

Правда, в среду они с Б.Т. собирались играть в шахматы, но это можно перенести на другой день. Звонить придется днем, пока Б.Т. на работе, и оставлять сообщение на автоответчике. Если говорить с Б.Т. лично, тот сразу почует неладное — они ведь дружат уже столько лет. И нет ни малейшего шанса, что Б.Т. его поймет.

«Да, перенесу шахматы на вечер четверга, после экуменического сообщества, — сказал себе Мэл. — Тогда у меня в запасе будет несколько свободных дней». Впрочем, кого он дурачит? Если он не появится в церкви, то миссис Билдербэк, церковный секретарь, поднимет шум уже в понедельник утром.

«Позвоню ей и скажу, что у меня грипп», — решил Мэл. Нет, тогда она захочет притащить ему куриный бульон и лекарства! Лучше объявить, что пришлось на несколько дней уехать из города по личным делам.

Тогда она заподозрит самое худшее. Подумает, что у него рак, или что он задумал перейти в другую церковь. Но что бы там они ни вообразили — вплоть до кражи приходских денег, — это не идет ни в какое сравнение с тем, что произошло на самом деле.

Снег все сильнее заваливал шоссе. Окна в автомобиле запотели, и Мэл включил стеклообогреватель. Мимо пронесся грузовик, поднимая с дороги вихри белой пыли; в кузове громоздились бело-золотые кабинки колеса обозрения. Целый день на пути попадались машины, нагруженные карусельными лошадками, металлическими конструкциями и разобранными «американскими горками». Интересно, что передвижной парк аттракционов делает здесь, в Огайо, в середине января? Да еще в такую погоду?

Может, они заблудились? «А что, если и им было видение, приказавшее им двигаться на запад, — мрачно подумал Мэл. — Прямо в середине церковной службы? Может, и у них случилось помрачение рассудка во время проповеди?»

Мэл невесело улыбнулся:

Он до смерти перепугал церковный хор. Люди спокойно сидели, уверенные, что до заключительного гимна еще полно времени, когда он вдруг остановился посередине фразы, а его поднятая вверх рука замерла в воздухе.

Молчание тянулось не меньше минуты. Наконец растерянный органист заиграл вступление, и все лихорадочно зашуршали страницами. Прихожане один за другим вскакивали на ноги, поглядывая на него, как на сумасшедшего.

Неужели они правы? Что это было — видение? Расстройство психики? Галлюцинация? А может, всему виной кризис среднего возраста?

Но ведь он пресвитерианец, а не пятидесятник, у него не бывает видений… Прежде нечто подобное случалось с ним лишь однажды, в девятнадцатилетнем возрасте, когда внутренний голос велел ему стать священником. И это точно не было галлюцинацией; к тому же в прошлый раз он всего лишь поступил в семинарию, а не рванул на всех парах неизвестно куда.