- Вот именно, Нилл. Продолжайте.
Да, признаться, у Нилла было куда больше оснований отнестись ко мне с неподдельным состраданием. Он испуганно смотрел на меня. Что ж, винить его нельзя, внешне мое поведение не оставляло никаких сомнений в том, что Ниллу приходится иметь дело с умалишенным.
- Господин профессор... Может быть, вы все-таки объясните, что с вами происходит? - с трудом выговорил он.
- Сколько же можно повторять, Нилл: вопросы задаю я, ваше дело отвечать qa них!
- Хорошо, хорошо. Так вот, господин профессор, вы рассказывали о своей юности. Говорили, что люди должны постоянно дерзать, добиваться осуществления своей сокровенной мечты.
- Дальше.
- А потом призывали меня хранить верность идеалам и не соглашаться ни на какие компромиссы.
- Словом, я подстрекал вас к бунту?
- Такого слова произнесено не было, господин профессор, вы лишь сказали, что наука должна способствовать не только техническому, но и общественному прогрессу.
- Как же вы реагировали на это?
- Я был бесконечно счастлив; признаться, для меня явилось полной неожиданностью, что господин профессор столь последовательно разделяет мои взгляды.
- Гм, интересно! Дальше, Нилл, постарайтесь вспомнить все как можно точнее. И что же, мы шли пешком?
- Господину профессору захотелось прогуляться после дождя. Мы решили пройтись по Национальному парку, но затем господин профессор вспомнил, что ему необходимо переодеться.
- Ах, переодеться?
- Да, к лекции.
По мере того как я убеждался в искренности Нилла, во мне нарастало ощущение неотвратимой беды, такое чувство, словно я проваливаюсь в бездонную пропасть. Все мое существо безжалостно сжимали какие-то чудовищные тиски...
- Интересно, где же я переоделся?
- Разумеется, у себя дома.
- На проспекте Крети?
- Да, на вилле.
- Вы проводили меня прямо домой?
- Да.
- А как мы добрались туда?
- Помнится, вы, господин профессор, сказали, что не прочь хоть разок попробовать, как ездят простые смертные...
- Простые смертные?
- Да.
- Стало быть, мы поехали на автобусе?
- Нет, в метро.
- А потом?
- Вы переоделись, а затем мы направились сюда, в клуб.
Мой мозг работал с молниеносной быстротой, и вместе с тем казалось, что в голове не рождается ни одной сколько-нибудь разумной мысли. Так что же, выходит, мой теледвойник является ко мне домой и ведет себя там, как хозяин? В таком случае напасть на его след и задержать несложно. Но насколько все это вероятно? Уму непостижимо...
- Как мы добирались сюда?
- На машине господина профессора.
- Какой именно?
- На синем "Беккере".
- И вы утверждаете, что в клубе я выступил с докладом?
- Разумеется!
- Ну, а потом?
- Незадолго до вашего выступления позвонила госпожа Лиан.
- Не тяните, Нилл.
- Вскоре она приехала сюда; очевидно, вы пригласили ее. После доклада вы вместе с ней сели в машину.
- Куда мы отправились?
- Вы не сказали.
- А с вами мы о чем-нибудь условились?
- Нет. Впрочем, договорились, что завтра утром продолжим эксперименты.
- Где именно?
- В нашей студии, во "Дворце".
- Там, где находился "репродуцированный Бирминг"?
- Да. Дело в том, что тот же дефект может обнаружиться в любой другой батарее...
- В чем же, собственно, заключается этот дефект?
- Происходит самопроизвольный контакт ступени бета-батареи с зоной гамма-лучей и в результате - короткое замыкание. При незначительном изменении конструкции этот недостаток легко устранить.
- Согласен.
Нилл вопросительно взглянул на меня, как бы ожидая дальнейших объяснений.
- Нилл, как вы собираетесь провести остаток вечера и ночь?
- Часов до 12 пробуду с Дотти в клубе, потом поеду домой.
- Минутку, Нилл. Мне хотелось бы удостовериться, действительно ли все было так, как вы говорили. Не откажите в любезности позвонить ко мне на виллу, на проспект Крети. Выясните, пожалуйста, когда я ушел из дому. Трубку сразу же передайте мне: я хочу сам услышать ответ.
Бедняга Нилл, какое Же испытание выпало на его долю в этот злополучный вечер! Дрожащей рукой он набрал номер.
К телефону подошел Давид, мой слуга.
- Добрый вечер! Говорят из клуба Бэклахэм, попросите, пожалуйста, профессора Бирминга... Уехал? Когда? Без четверти восемь? Благодарю вас.
Я отчетливо слышал ответы.
- Вам нездоровится, профессор?
Признаться, вся эта комедия мне изрядно надоела, но иначе не удалось бы выудить у Нилла ни единого слова о похождениях мнимого Бирминга. Интуитивно я чувствовал что попрежнему должен хранить в строжайшей тайне этот из ряда вон выходящий случай. Волей-неволей приходилось продолжать спектакль.
Читать дальше