Генри Каттнер: Столкновение в ночи

- Не сейчас, Илен.

Она выпустила баллончик, и он покатился по полу.

- Я тоже не хочу. Излишек вызывает пресыщение, Брайан. Всегда должно оставаться что-то непознанное, такое, что можно попробовать в следующий раз. У тебя оно есть, у меня - нет.

- Каким это чудом?

- Удовольствия... тут есть некие пределы человеческой выносливости. В результате я выработала в себе психическую и физическую устойчивость ко всему. Если же говорить о тебе, то твое приключение всегда последнее - ты не знаешь, когда придет смерть, не можешь ее предвидеть. Планировать наперед скучно, интересны только неожиданности.

Скотт покачал головой.

- Смерть тоже не интересна - это автоматическое перечеркивание всех ценностей. Или же... - он заколебался в поисках слов. - В этой жизни ты можешь планировать, можешь вырабатывать ценности, поскольку они опираются на некие основы. Скажем, на арифметику. А смерть - это переход к иным ценностям, совершенно тебе неизвестным. Законы арифметики неприменимы к геометрии.

- Думаешь, у смерти есть свои правила?

- Возможно. Это полное отсутствие правил, Илен. Человек живет, зная, что жизнь подчинена смерти - на этом стоит цивилизация. Потому-то цивилизация опирается на целую расу, а не на единицу. Общественный инстинкт.

Оно серьезно смотрела на него.

- Вот уж не думала, что Свободный Легионер может оказаться философом.

Скотт закрыл глаза и расслабился.

- Крепости ничего не знают о Свободных Легионерах. И не хотят знать. А мы - люди. Интеллигентные люди. Наши техники так же хороши, как ученые Куполов.

- Но работают на войну.

- Война неизбежна, - заметил Скотт. - По крайней мере, сейчас.

- Ты мог бы сказать, как попал в это дело?

Он рассмеялся.

- О, тут нет никаких страшных тайн. Я вовсе не беглый убийца. Родился в Крепости Австралия. Отец был техником, зато дед - солдатом. Думаю, это у меня в крови. Я перепробовал много занятий и профессий, и все без толку. Мне хотелось чего-то такого... черт возьми, сам не знаю, чего. Такого, что захватывает тебя всего, без остатка, как сражение. Это почти религия. Скажем, сектанты - Люди Нового Суда - явные фанатики, но их религия единственная важная для них вещь.

- Это бородатые грязные и не совсем нормальные люди.

- Потому что их религия основана на ложных предпосылках. Есть и другие религии, стоящие на иных принципах, но для меня и религия была бы слишком пресной.

Илен внимательно смотрела на его суровое лицо.

- Ты предпочел бы орден меченосцев? Или скажем, Мальтийских рыцарей, сражающихся с сарацинами?

- Пожалуй. У меня не было никакой системы ценностей. Кроме того, я солдат.

- А какое значение имеют для тебя Свободные Отряды?

Скотт открыл глаза, улыбнулся девушке и стал вдруг похожим на мальчишку.

- В сущности, небольшое. Они действуют на чувства. Если подумать, поймешь, что это просто липа, такой же вздор как Люди Нового Суда. Войны пережиток прошлого. У нас нет никакой настоящей цели. Думаю, большинство из нас понимает, что у Свободных Отрядов нет будущего. Через пару сотен лет...

- И все же ты остаешься с ними. Почему? Ведь не из-за денег же?

- Нет... Это как наркотик. Вспомни древних викингов с их безумной храбростью. Я вижу нечто общее между нами и ими. Для людей из фортов их Отряд - это отец, мать, ребенок и Господь всемогущий. Он сражается с другими Свободными Отрядами, но ненависти к ним не испытывает, ведь все они служат одному божку на глиняных ногах. Каждая победа или поражение приближает общий конец. Мы сражаемся, чтобы защитить культуру, которая в результате откажется от нас. Крепостям - когда они наконец объединятся не нужны будут вооруженные силы. И я вижу в этом некую закономерность. Будь войны неотъемлемой частью цивилизации, каждая Крепость держала бы свою армию. Но они изолируются от нас; мы - неизбежное зло. Если бы можно было прямо сейчас покончить с войной! - Скотт непроизвольно стиснул кулаки. - Так много мужчин нашли бы свое счастье в Крепостях. Но пока будут существовать Свободные Отряды, будут и новые добровольцы.

Илен пила коктейль, глядя на серый хаос туч, волнами проплывающих мимо. В приглушенном мерцающем свете лицо Скотта походило на черную глыбу со светлыми пятнышками, мерцающими в его глазах. Она осторожно коснулась его руки.

- Ты солдат, Брайан, и не смог бы измениться.

Скотт горько улыбнулся.

- Конечно, нет, мисс Илен Кэн! Или ты думаешь, война - это только нажимать на курок? Я армейский стратег, и это потребовало от меня десяти лет зубрежки более напряженной, чем в Техническом Институте Крепости. Я должен знать о войне все, начиная с траектории снаряда и кончая психологией толпы. Это самая крупная ветвь науки, известная в Системе. И самая бесполезная, поскольку война умрет максимум через несколько веков. Илен, ты никогда не видела форта Свободных Легионеров. Это наука, настоящая наука, направленная исключительно на военные цели. У нас есть собственные психологи и инженеры, они рассчитывают все - от артиллерии до коэффициента трения на водолетах. У нас есть литейные заводы и мельницы. Каждый форт - это город, созданный для войны, подобно тому, как Крепость создана для технического прогресса.