Сергей Казменко - Ересь

- Здравствуй, сын мой...

Он хотел было перекрестить незнакомца, но рука его сама собой застыла в воздухе, потому что тот вдруг ответил на чистейшей звездной латыни, языке, на котором, по воле Создателя, могли объясняться во множестве обитаемых миров и который по этой причине Объединенная Церковь давно взяла на вооружение:

- Здравствуй, сын мой. Что привело тебя на эту планету?

Отец Фловиан онемел от удивления. Заметив это, незнакомец заговорил мягким, ласковым голосом:

- Я настоятель здешнего монастыря, главного на этой заблудшей планете, отец Каллоидий. Создатель возложил на меня тяжкую, но почетную миссию обращать ее погрязших по неведению в грехе обитателей в истинную веру.

- Неисповедимы пути твои, Господи! - обратив взор к небу, воскликнул отец Фловиан.

- Аминь! - молитвенно сложив крылья, подхватил отец Каллоидий.

- Меня зовут отец Фловиан, брат мой. Я прибыл с Земли для того, чтобы обратить обитателей этого мира в истинную веру. Я думал, что они до сих пор живут в грехе и неверии. Сколь же безгранична милость Создателя, раз он уже позаботился о приобщении к вере детей своих, населяющих этот мир!

- Аминь! - вновь отозвался отец Каллоидий, потом мигнул средним глазом и, взглянув на роботов, суетящихся у корабля отца Фловиана, сказал: - Быть может, вы окажете честь нашему монастырю и посетите его? Он совсем недалеко, за холмом. Пусть ваши роботы пока занимаются делами, а мы пройдемся по дороге. Вы ведь способны передвигаться по суше?

- Ну конечно же, - отец Фловиан был до глубины души тронут заботой инопланетянина.

Дав роботам задание, он двинулся следом за отцом Каллоидием. Выйдя на дорогу, они повернули к лесу и завели тихую благочестивую беседу. Сначала немного поговорили о погоде и видах на урожай. Потом отец Каллоидий заговорил о трудностях, столь знакомых каждому миссионеру - о яростном сопротивлении неверующих, о достойном сожаления нежелании многих из обитателей обращаемого мира трудиться не жалея собственных сил, отказывая себе во всем во имя светлого будущего, о том, как приходится во имя блага жителей этой несчастной планеты выжигать малейшие ростки неверия. Затем разговор сам-собой перекинулся на различные ереси - едва ли не главную опасность, какую таили для церкви многочисленные приобщаемые к ее лону миры. В памяти у отца Фловиана еще свежи были картины бедствий, в которые повергли еретики несчастную планету Одолон-31: больше половины выжившего после религиозных войн населения несчастного мира до сих пор, во избежание повторения трагедии, приходится содержать за колючей проволокой, а оставшиеся пока на свободе, хотя внешне и выказывают все признаки фанатичной веры, в глубине души в любой момент готовы вновь свалиться в дьявольскую пучину неверия.

Отец Каллоидий слушал с достойным подражания вниманием и сам, в свою очередь, поведал о некоторых происках еретиков, о том, сколь коварен бывает Дьявол в своих промыслах. Внимая ему, отец Фловиан не переставал возносить хвалу Господу за столь радостную встречу. Воистину пути Господни неисповедимы! Ну кто бы мог подумать, что в такой глуши, куда еще не залетали корабли землян, зреют семена истины?! Кто мог догадываться что в Галактике, кроме людей, есть еще один народ, принявший на себя тяжкое бремя нести эту истину в иные миры? Но в самой глубине души отец Фловиан испытывал все же некоторое разочарование. Увы, не ему суждено было привести эту планету в лоно церкви. Конечно, пути Создателя неисповедимы, но все же в глубине души отец Фловиан возроптал: ему так не хотелось улетать отсюда! Но он тут же подавил в себе этот ропот, недостойный его высокого сана. На все воля Господа. Теперь нет нужды задерживаться здесь надолго. Он только прочитает несколько проповедей, проверит, как соблюдаются каноны веры - ведь местные пастыри могут не знать решений последних соборов - и отправится дальше в поисках иных заблудших миров.

- Вы были совершенно правы, брат мой, - говорил между тем отец Каллоидий, - когда отнесли ересь к самым опасным из заблуждений. Всякий раз, сталкиваясь с ее ростками, мы в этом убеждаемся.

- Да! - с жаром воскликнул отец Фловиан. - Я даже скажу больше: ересь куда опаснее неверия, ибо последнее есть отрицание без утверждения, ересь же есть подмена истины ложью.

- Совершенно справедливо. И наша цель состоит в искоренении малейших ростков еретических учений, где бы мы их ни встретили.

- А какими методами вы пользуетесь?