Сергей Казменко: Комментарий к легенде

Или ее подарок.

К тому времени, надо сказать, многое во мне уже успело измениться. Как-то понемногу обрел я душевное равновесие, стал более оптимистично смотреть на мир и на свое возможное будущее, строить кое-какие планы. В конечном счете, именно это и сыграло со мной злую шутку. Ведь попади я на Джинг тем человеком, каким три года назад вылетел с Кандуонна, и все в жизни пошло бы по-другому, и не пришлось бы мне недавно пережить столь тягостную встречу. Но, с другой стороны, если бы не эта встреча, я оказался бы способным совершить ошибку, исправить которую уже никто не был бы в состоянии.

Эйтье сказал, что каждый человек ведет двойную жизнь. В первой жизни он совершает ошибки, а во второй за них расплачивается. И с каждым прожитым годом доля первой жизни падает, а доля второй возрастает. Что ж, с этим трудно спорить. Сама природа, наверное, рассудила так, чтобы с возрастом количество совершаемых нами ошибок становилось все меньше, потому что все меньше у нас остается возможностей, чтобы их искупить. А если природа, делая нас умнее, все же не справляется со своей задачей, тогда в дело вмешивается случай. Именно это, как я понимаю, произошло со мной. Ведь не вмешайся случай, и мне, возможно, удалось бы совершить ошибку, расплатиться за которую я бы уже не успел.

Я не могу судить о том, кто и как делает подражания настоящим джингам. Человеческий разум за сотни тысяч лет эволюции стал таким изощренным в изобретении технологий, что, наверное, любая комбинация характеристик, свойственная тому или иному артефакту, без особого труда может быть повторена множеством способов в самых разных человеческих мирах. Но анализ, расщепляющий целое на отдельные компоненты, никогда не был гарантией успешного синтеза, способного вновь породить целое, подобное прежнему - иначе джинги, которые производят по всей Галактике, везде обладали бы одинаковыми качествами. В том числе и теми, которые породили легенду о них. Здесь, думается, уместно сравнение джинга с неким текстом, несущим в себе вполне осмысленную информацию. Те, кто пытается воспроизвести этот текст самостоятельно, сперва разбивают его на отдельные буквы, а потом складывают из них некий новый текст, внешне похожий на исходный, но бессмысленный в самой своей сути. Аналогию можно продолжить, если сказать, что исходный текст есть образ некоего конкретного человека образ настолько полный, что джинг по сути своей являет собой копию этого человека, слепок с его души, разума, тела. Слепок, сокрытый до поры до времени, но просыпающийся в некие критические жизненные моменты...

Как именно жители Джинга овладели этим искусством - тайна сродни тайне любого настоящего искусства. Но то, что выходит из их рук, вполне достойно легенды, которую все вы знаете. Я имею все основания говорить это. Я испытал это на себе.

Итак, много-много лет назад наша экспедиция прибыла на Джинг. Я был совсем молод. Тридцать один год - почти что детский возраст. И я уже полностью оправился от пережитого потрясения, уже строил планы на будущее и был полон надежд. В молодости не так уж трудно преодолеть жизненные катастрофы - есть еще запас душевных сил, чтобы снова встать на ноги. И надежды в молодости очень легко восстанавливаются - так же, как без труда восстанавливаются утраченные органы. Конечно, восстановить утраченное душевное равновесие - задача гораздо более сложная, чем, скажем, отрастить заново отрезанную руку, но природа человека такова, что рано или поздно он все преодолевает. Только душевная усталость, которая, не находя себе выхода, копится с годами, и сводит нас, наверное, в могилу. Но все мы знаем, что безумцы, решившиеся сбросить ее, перестают быть людьми, и обретенное ими бессмертие не стоит того, чтобы к нему стремиться.

Легендам свойственно изображать миры, связанные с некими таинственными и непостижимыми явлениями, в каком-то патриархально-примитивистском духе. Увы, Джинг - тот самый, подлинный Джинг - совсем не таков. Аборигены Джинга не живут в деревянных хижинах, стоящих по берегам величественных рек, не поют по вечерам заунывных песен, собравшись вокруг очагов, не ходят в звериных шкурах и не верят в многочисленных духов и прочую чертовщину. Я повидал немало таких миров но Джинг совсем не таков. Я не склонен раскрывать его местоположение пусть оно останется тайной - и поэтому обойдусь без излишних подробностей. Замечу только, что это метапланета. Высокоиндустриальная - иными метапланеты и не бывают - с самобытной, утонченной культурой, но без каких-либо существенных отличий от других цивилизаций, избравших сходный путь развития. После университетской тиши, характерной для моего родного Кандуонна, Джинг поразил бы меня - если бы за три прошедших года я не посетил с десяток подобных миров. К тому моменту я уже перестал удивляться и постарался, насколько возможно, сосредоточиться на получаемых от профессора заданиях. И потому не кинулся, как это свойственно новичкам, постигать соблазны этого нового мира, а сразу принялся за работу.