Сергей Казменко - Нашествие

А нужды эти все возрастали. Я высветил информацию о демографическом взрыве. Ничего нового для меня в ней, конечно, не было. Но теперь, после событий и разговоров прошедшего дня, она выглядела еще более тревожной. Почти два года подряд численность онгерритов, прошедших восьмой метаморфоз, возрастала. А это означало, что первый метаморфоз они прошли десять лет назад. Как раз в то время, когда на Джильберте были замечены первые отклонения от нормы. А всего за полгода до этого, кстати, Сильвицкий сделал свой доклад о галактическом источнике ТВ/XI, аномальное пространственное смещение которого, между прочим, до сих пор не нашло объяснения. Любопытные совпадения - если это просто совпадения.

Я подключился к информационному каналу, быстро просмотрел все доступные файлы, но никаких других существенных событий в этот период не обнаружил. Это, конечно, не значило, что их не было - просто далеко не все проявляется так сразу, как это случилось на Джильберте. Численность онгерритов стала возрастать лишь через восемь лет. Что-то еще, возможно, скажется через десяток, два десятка, сотню лет. А что-то уже сказывается но мы не в силах пока обнаружить его влияние.

Хотя зачем я этим занимаюсь? Зигмунду наверняка все это давно известно - группа Дьереши не пройдет мимо таких совпадений. Как и мимо того факта, что онгерриты в их нынешнем застывшем состоянии, возможно, уже существовали во времена медждов. И не исключено, что меджды, точно так же, как это делаем мы сегодня, уже пытались оказать им помощь. Следов их в системе Кабенга пока что не было обнаружено, но это еще ни о чем не говорило. За десятки миллионов лет исчезают почти любые следы. А те, что остаются - отклонения в изотопном составе, чудом сохранившееся в толщах осадочных пород артефакты, следы частичной переработки каких-то месторождений - не всегда удается обнаружить и интерпретировать. Что же касается изменений, внесенных в биосферу... Меджды были похожи на людей, они стремились быть максимально осторожными, и никаких биосферных следов их деятельности пока что нигде обнаружить не удалось. Да, наверное, это и невозможно сделать. Ведь любая живая, развивающаяся биосфера неизбежно сгладит все внесенные в нее изменения.

Только вот интересно, относится ли это к биосфере Кабенга? Ведь те же онгерриты миллионы лет просуществовали в неизменном виде. И каковы они будут, эти онгерриты, когда после миллионов лет застоя мы дадим им возможность продолжить развитие своей цивилизации?

В том, что мы дадим им эту возможность, какая бы катастрофа нам здесь ни грозила, я не сомневался. Человечество всегда добивалось поставленных целей, если только цели эти не изменялись. Быть может, именно трудность целей, которые мы перед собой ставили, и определила темпы нашего развития и масштабы экспансии в Галактике. Рано или поздно, но бета-треон, если в нем состоит вся проблема оказания помощи онгерритам, будет синтезирован даже если ради этого придется овладеть четвертым измерением. Ну а пока сгодится и Резервуар.

Его обнаружили в недрах Туруу в полутора тысячах километров к югу от базы почти два года назад. И с тех пор все усилия группы геофизики были направлены на то, чтобы достичь Резервуара. Все это время лучшая техника Земли, предназначенная для глубинной проходки, пробивалась к Резервуару, но достичь его, преодолев пятнадцать километров скальных пород - задача двух-трех месяцев для обычных условий - пока не удавалось. Первая скважина была неожиданно разрушена, когда до цели оставалось не более пятисот метров, и до сих пор причина разрушения оставалась непонятной. Вторая не прошла и половины расстояния, когда подвижки глубинных пластов, вызвавшие самое разрушительное за всю историю исследования Кабенга землетрясение, уничтожили работу двух месяцев. Третья, нацеленная в самый центр Резервуара, каким-то непонятным пока образом отклонилась в сторону, и бурение пришлось прекратить. Сейчас одновременно бурились четвертая и пятая скважины, но гарантии того, что они достигнут, наконец, цели, геофизики дать не могли.

Что-то явно мешало нашей работе на Кабенге.

Я не сразу понял, что меня вызывают.

Мне все-таки удалось уснуть, и сейчас я чувствовал себя гораздо лучше. Было почти шесть - значит, проспал я часа два. И спал бы, наверное, еще не меньше часа, если бы не назойливое гудение вызова, зазвучавшее в мозгу. Временами мне кажется, что эти пробуждения под звуки разного рода сигнализации - самое гнусное из того, чем одарила нас цивилизация.