Дмитрий Баюшев - Гостинец из будущего

Институт утопал в зелени. По всей площади росли деревья, кустарники и целые рощи. Имелись клумбы с орнаментами из разноцветных, разнокалиберных цветов. Стратегический объект больше походил на ухоженный санаторий.

Восходящий Вектор, детище Корнелия, прекрасно знал, где находится корпус номер 5а, и время от времени подсказывал, куда сворачивать.

И в этом, 27 веке, несмотря на завышенные требования к дисциплине, люди оставались людьми. В заросшей плющом беседке болтали девицы, из зарослей выплывали облачка дыма, значит еще и покуривали. Сразу человек двадцать, каждый своим путем, брели из корпуса в корпус. Брели, а не бежали, сломя голову, в деловой запарке. Дорожки их пересекались и вновь расходились в разные стороны. Из распахнутых окон доносились взрывы смеха.

Но и работали, наверное. Не всё же ржать, слоняться да покуривать.

Раздался громкий металлический лязг, будто на канализационный люк упала чугунная крышка, и всех со двора как ветром сдуло.

"Проверка трудовой дисциплины", - объяснил Вектор.

"Кто же об этом предупреждает? - удивился Игорь. - Это делается внезапно".

"Оно и делается внезапно, - отозвался Вектор. - А предупреждают свои же работяги. Народная взаимопомощь".

Как это было знакомо.

"Пересидим в кустах, - сказал Вектор. - Минут пятнадцать на открытом пространстве лучше не показываться. Может зацепить отдел кадров. Вон, кстати, и они. Черт побери".

Из-за угла выплыла толпа человек в двадцать. Увидев Игоря, они недружно и радостно вскрикнули и, топоча башмаками, поскакали к нему.

"Надавать по харям", - подумал Игорь, а ноги между тем уже сами уносили от кадровиков. Те держались сзади, выкрикивая порой: "Загоняем к восьмому, там наши перехватят", или "В тупичок его, в тупичок", или "Васятка, нажми по-молодецки, ноги ему подсеки".

Какое там нажми-подсеки, Игорь отрывался всё больше и больше. Вот он по указке Вектора завернул в рощу, прошив при этом густые тугие кусты, и здесь несколько сбавил скорость, ибо деревья стояли тесно, но всё равно продолжал бежать. Кадровики застряли в кустах.

В какие-то пять минут Игорь пересек рощу, домчался по тропинке до двухэтажного корпуса номер 5а, свернул на тротуар и уже спокойно, размеренно подошел к входной двери.

======

Костенко не обманул - пропуск в корпус сработал.

Лаборатория Игната Корнелия занимала правую "высокую" часть корпуса, без межэтажного перекрытия, поскольку оборудование, применяемое Корнелием, зачастую имело внушительные габариты.

Игорь позвонил в запертую дверь. Открыла Кира и равнодушно посмотрела на него, но увидев, во что он одет, спросила:

- Вы новый сотрудник?

- Да, - соврал Игорь. - Мне нужен Игнат Павлович.

До начала эксперимента оставалось полчаса.

Кира ушла. Из-за приборов выглянул Фимка Гуральник, сказал радушно:

- Чего в дверях торчишь? Проходи.

Не знал еще, бедолага, что должен по физиономии схлопотать.

Появился Корнелий. Был он в униформе со сполохами, чем-то весьма озабоченный.

- Слушаю вас, - сказал Корнелий и посмотрел на часы.

- Через полчаса Фимка Гуральник нажмет кнопку, - произнес Игорь, извлекая из кармана записку и серебристую карту. - Растровый синхронизатор даст сбой, в результате произойдет авария.

- Стоп, стоп, стоп, - сказал Корнелий. - Сядем.

Они сели на ажурные стулья.

- Кто вы? - спросил Корнелий.

Игорь протянул ему записку.

Прочитав её, Корнелий искоса посмотрел на Попова, после чего сказал:

- Если это розыгрыш, приятель, то очень дурного свойства. Где вы раздобыли нашу форму?

- В транспортировщике, - ответил Игорь и вручил ему карточку генетического кода.

- Ну, я не знаю, - сказал Корнелий.

Он соскочил со стула, решительно устремился куда-то вдоль прохода, потом так же решительно вернулся, собираясь выдать нечто категоричное, но вместо этого сел и, посопев, произнес:

- Без ножа режете, господин Попов. Мне этот эксперимент вот как нужен. Есть такое чудище - смета называется. Может, слышали? Полгода ждали этого момента, вектор-то связанный. Что же, еще полгода ждать прикажете? Да лабораторию просто закроют к чертовой бабушке.

- Игнат, - сказал Игорь. - Там, в моем двадцатом веке, вы мне показались очень разумным человеком. Не надо портить впечатление.

- В двадцатом? - расстроенно переспросил Корнелий.

- Именно, - сказал Игорь. - В двадцатом капсула имела две остановки, потом пошла ниже. Вдогонку идут люди Бершона, подчищают следы, но капсулу им не остановить, кишка тонка. Есть, однако, некто, у которого кишка в самый раз и который уже, поди, обогнал бершонцев. Некто Матиус Фраст. Этот остановит. Самым варварским способом, так что ни капсулы с вашей лабораторией, ни города, где она припарковалась, не останется.