Стивен Кинг: Баллада о гибкой пуле (вариант перевода)

Стивен Кинг

Баллада о гибкой пуле

...Вечеринка подходила к концу. Угощение удалось на славу: и спиртное, и мясо на ребрышках, поджаренное на углях, и салат, и особый соус, который приготовила Мег. За стол они сели в пять. Теперь часы показывали полдевятого, уже темнело; при большом количестве гостей настоящее веселье в это время обычно и начинается. Но их было всего пятеро: литературный агент с женой, молодой, недавно прославившийся писатель, тоже с женой, и журнальный редактор, выглядевший гораздо старше своих шестидесяти с небольшим. Редактор пил только минеральную: в прошлом он лечился от алкоголизма, о чем рассказал писателю литагент. Однако все это осталось в прошлом, как, впрочем, и жена редактора, отчего их, собственно говоря, и было пятеро.

Когда на выходящий к озеру участок позади дома писателя опустилась темнота, вместо веселья их охватило какое-то серьезное настроение. Первый роман молодого писателя получил хорошие отзывы в прессе и разошелся большим числом экземпляров. Ему повезло, и, к чести его, надо сказать, он это понимал.

С раннего успеха молодого писателя разговор, приобретя странную, игриво-мрачную окраску, перешел на других писателей, которые заявляли о себе рано, но потом вдруг кончали жизнь самоубийством. Вспомнили Росса Локриджа, затем Тома Хагена. Жена литературного агента упомянула Сильвию Платт и Анну Секстон, после чего молодой писатель заметил, что не считает Платт интересным автором: она покончила с собой не из-за успеха, а скорее наоборот - приобрела известность после самоубийства. Агент улыбнулся.

- Давайте поговорим о чем-нибудь другом, - попросила жена молодого писателя, немного нервничая.

- А что вы думаете о безумии? - игнорируя ее, спросил агент. - Бывали среди писателей и такие, кто сходил с ума от успеха. - Голосом и манерами он немного напоминал актера, продолжающего играть свою роль вне сцены.

Жена писателя собралась снова перевести разговор в другое русло: она знала, что ее мужа интересуют подобные темы, и не только потому, что ему доставляло удовольствие говорить об этом в шутливом тоне. Напротив, он слишком много думал о таких вещах и от этого, может быть, пытался шутить. Но тут заговорил редактор, и сказанное им показалось ей таким странным, что она забыла про свой невысказанный протест.

- Безумие - это гибкая пуля.

Жена агента взглянула на редактора удивленно. Молодой писатель в задумчивости наклонился чуть вперед.

- Что-то знакомое... - произнес он.

- Конечно, - сказал редактор. - Эта фраза, вернее, образ "гибкой пули", взят у Марианны Мур. Она воспользовалась им, описывая какую-то машину. Но мне всегда казалось, что он очень хорошо отражает состояние безумия. Это нечто вроде интеллектуального самоубийства. По-моему, и врачи теперь утверждают, что единственное истинное определение смерти - это смерть разума. А безумие - это гибкая пуля, попадающая в мозг.

Жена писателя поднялась из кресла:

- Кто-нибудь хочет выпить?

Желающих не нашлось.

- Ну, тогда я хочу, раз уж мы собираемся говорить на эту тему, сказала она и отправилась смешивать себе новую порцию коктейля.

- Как-то, когда я работал в "Логансе", - сказал редактор, - я получил рассказ. Сейчас, конечно, "Логанс" там же, где "Кольерс" и "Сатердей ивнинг пост", но мы протянули дольше их обоих. - В его голосе послышались нотки гордости. - Каждый год мы публиковали тридцать шесть рассказов, иногда больше, и каждый год четыре-пять из них попадали в антологию лучших рассказов года. Люди читали их. Короче, рассказ назывался "Баллада о гибкой пуле". Написал его человек по имени Рег Торп. Молодой человек такого же примерно возраста, как наш хозяин, и примерно в такой же степени известный.

- Это он написал "Персонажи преступного мира", да? - спросила жена литературного агента.

- Да. Удивительная судьба для первого романа. Отличные отзывы, коммерческий успех и в твердой обложке, и в мягкой, издание Литературной Гильдии, и все такое. Даже фильм оказался неплох, хотя, конечно, с книгой не сравнишь. До книги он просто не дотянул.

- Мне она понравилась, - сказала жена писателя, втягиваясь в разговор против своей воли. - Он что-нибудь еще с тех пор написал? Я читала "Персонажи" еще в колледже, а это было... в общем, было слишком давно.

- Нет, он ничего больше не написал, - сказал редактор. - Кроме того рассказа, о котором я упомянул. Он покончил с собой. Сошел с ума и покончил с собой.