Стивен Кинг: Баллада о гибкой пуле (вариант перевода)

- На этот раз всего две строчки про рассказ. Мол, вся заслуга принадлежит форниту... и мне. Идея с колбасой, мол, просто великолепна. Ракне от нее в полном восторге, и как следствие...

- Ракне? - переспросил писатель.

- Это имя форнита, - ответил редактор. - Ракне. И как следствие, Ракне серьезно помог ему с доработкой рассказа. А все остальное в письме настоящий параноидный бред. Вы такого в жизни никогда не читали.

- Рег и Ракне... Союз, заключенный на небесах, - произнесла жена писателя, нервно хихикнув.

- Вовсе нет, - сказал редактор. - У них сложились чисто рабочие отношения. Ракне был мужского пола.

- Ладно, расскажи нам, что было дальше в письме.

- Это письмо я наизусть не помню. Для вас же, может быть, лучше. Даже ненормальность начинает через некоторое время утомлять. Рег писал, что их молочник - из ЦРУ. Почтальон - из ФБР: Рег видел у него в сумке с газетами револьвер с глушителем. Люди в соседнем доме просто какие-то шпионы: у них фургон с аппаратурой для слежки. В угловой магазин за продуктами он больше ходить не осмеливается, потому что его хозяин - андроид. Он, мол, и раньше это подозревал, но теперь совсем уверен. Рег заметил перекрещивающиеся провода у него на черепе под кожей в том месте, где хозяин магазина начал лысеть. А засоренность дома радием в последнее время значительно повысилась: по ночам он замечает в комнатах слабое зеленоватое свечение.

Письмо его заканчивалось следующими строками: "Я надеюсь. Генри, Вы напишете мне и расскажете о Вашем отношении (и Вашего форнита) к _врагам_. Уверен, что контакт с Вами - явление весьма не случайное. Я бы сказал, это спасательный круг, посланный (Богом? Провидением? Судьбой? - любое слово на Ваш выбор) в самый последний момент. Человек не может в одиночку долго сопротивляться тысяче _врагов_. Но вот наконец узнаешь, что ты не один... Видимо, я не сильно преувеличу, если скажу, что общность происходящего с нами - это единственное, что спасает меня от полного краха. Мне нужно знать, преследуют ли _враги_ Вашего форнита так же, как моего? Если да, то как Вы с ними боретесь? Если нет, то, как Вы думаете, почему? Повторяю, мне очень нужно это знать".

Письмо было подписано закорючкой с девизом "Fornit Some Fornus", потом следовал постскриптум в одно предложение. Одно, но совершенно убийственное: "Иногда я сомневаюсь в своей жене".

Я прочел письмо три раза подряд и по ходу дела "уговорил" целую бутылку "Блэк Велвет". Потом начал раздумывать, что ему ответить. Я не сомневался, что передо мной "крик тонущего о помощи". Какое-то время работа над рассказом держала его на поверхности, но теперь она завершилась. Теперь целостность его рассудка зависела от меня. Что было совершенно логично, поскольку я сам навлек на себя эту заботу.

Я ходил туда-сюда по пустым комнатам. Потом начал выключать все, что можно, из сети. Я был пьян, вы понимаете, а обильное принятие спиртного открывает неожиданные перспективы внушению.

Литературный агент ухмыльнулся, но атмосфера общей неуютной напряженности сохранилась.

- И пожалуйста, помните, Рег Торп был исключительным писателем. Он демонстрировал абсолютную убежденность в том, о чем писал. ФБР, ЦРУ, налоговое управление. _Они. Враги_. Некоторые писатели обладают очень редким даром писать тем серьезнее и спокойнее, чем больше их беспокоит тема. Стейнбек умел это, и Хемингуэй... И Рег Торп обладал тем же талантом. Когда вы входили в его мир, все начинало казаться очень логичным. И приняв саму идею форнитов, вполне можно было поверить в то, что почтальон действительно держит в своей сумке пистолет тридцать восьмого калибра с глушителем. Или что соседи-студенты на самом деле агенты КГБ с упрятанными в восковых зубах капсулами с ядом, агенты, посланные убить или поймать Ракне любой ценой.

Конечно же, я не поверил в базовую идею. Но мне было так тяжело думать. И я стал выключать из сети все подряд. Сначала цветной телевизор, потому как всем известно, что телевизоры действительно что-то излучают. Я отключил телевизор, и мне показалось, что мои мысли действительно прояснились. Мне стало настолько лучше, что я отключил радио, тостер, стиральную машину и сушилку. Потом я вспомнил про микроволновую печь и отключил ее тоже. Меня охватило настоящее чувство облегчения, когда я вырвал у проклятой твари зубы: у нас стояла печь одного из первых выпусков, огромная, как дом, и, возможно, действительно опасная. Сейчас их экранируют гораздо лучше.

Раньше я просто не представлял, сколько в обычном зажиточном доме вещей, которые втыкаются в стену. Мне привиделся образ эдакого зловредного электрического осьминога со змеящимися в стенах электропроводами вместо щупалец, которые соединены с проводами снаружи, идущими к энергостанции, принадлежащей правительству.