Стивен Кинг - Сезон дождя

Лицо Джона Грэхема, обычно приветливое и улыбающееся, стало жестким и суровым. Это выражение не шло ему, но в то же время не казалось фальшивым или напускным.

- Я знаю, - сказал он, собирая со стола салфетки, пластмассовые корзинки и оберточную бумагу. - И я добьюсь, чтобы за эту шутку они извинились. Я считаю, что если дурачатся ради того, чтобы подурачиться, - в этом нет ничего плохого, но когда пугают мою жену - между прочим, они немного напугали и меня, - тут я провожу черту. Ты готова ехать обратно?

- А ты сможешь найти дорогу?

Он усмехнулся и сразу стал похож на самого себя.

- Я оставил за собой след из хлебных крошек.

- Надо же, милый, какой ты умный, - сказала она и встала из-за стола. Она снова улыбалась, и Джон был рад этому. Элиза глубоко вздохнула - при этом джинсовая рубашка, которую она надела сегодня, соблазнительно округлилась - и выдохнула. - Похоже, влажность уменьшилась.

- Пожалуй. - Джон бросил собранный им мусор в корзину левым крюком через голову и подмигнул ей. - Вот тебе и сезон дождя.

***

Но к тому времени, когда они повернули на Хемпстед-роуд, влажность еще больше увеличилась, причем очень резко. Джону казалось, что майка на нем превратилась в клейкую паутину, прилипшую к спине и груди. Небо, ставшее вечеру светло-розовым, по-прежнему было чистым, без единого облачка, но он чувствовал, что, будь у него соломинка, он мог бы пить воду прямо из воздуха.

На этой дороге еще был только один дом, у подножия длинного холма с Хемпстед-Плейс на вершине. Когда они проезжали мимо этого дома, Джон увидел силуэт женщины, неподвижно стоявшей у окна, глядя на них.

- Ну вот, это и есть двоюродная бабушка твоей подруги Милли, - сказал Джон. - Она поспешила позвонить в магазин местным сумасшедшим и предупредить их о нашем приезде. Интересно, если бы мы остались у них чуть дольше, вытащили бы они подушки, которые стонут, когда ни них Сердятся, щелкающие зубы и взрывающиеся сигары?

- У собаки этого старика была встроенная вонючая сигара.

Джон засмеялся и кивнул.

Через пять минут они свернули на подъездную дорогу, ведущую к их дому. Дорога вся заросла сорняками и низкорослым кустарником, и Джон решил, что займется этим в ближайшее время. Сам Хемпстед-Плейс представлял из себя большой деревенский дом, причем каждое новое поколение делало к нему пристройку, если считало это нужным или просто имело на то желание. Позади него находился амбар, соединенный с домом тремя зигзагообразно расположенными сараями. В пору раннего лета два из них заросли почти до крыш ароматными кустами жимолости.

Отсюда открывался поразительный видна город, особенно в такой безоблачный вечер, как этот. На мгновение Джон с удивлением отметил, как при такой необычайно высокой влажности может быть столь спокойный и безоблачный вечер. Элиза подошла к нему, и они несколько секунд постояли перед слотом автомобиля. Обняли друг друга за талию и глядели на уходящие плавными волнами вдаль в направлении Огасты холмы, которые терялись в вечерних сумерках.

- Как прекрасно, - прошептала она.

- Послушай-ка, - сказал он.

За амбаром, ярдах в пятидесяти, начиналось заросшее камышом и высокой травой болото. Оттуда доносился беспорядочный лягушачий хор - лягушки пели, щелкали и словно колотили в барабаны с помощью своих эластичных мешков, которые Бог по какой-то причине счел нужным растянуть в их горлах.

- Видишь, - сказала она, - по крайней мере лягушки

на месте и готовы к действию.

- А вот жаб нет. - Он посмотрел на безоблачное небо, в котором появился холодный горящий блеск Венеры. - Да вот они, Элиза! Вон там! Тучи жаб!

Она рассмеялась.

- Сегодня в маленьком городе Уиллоу, - произнес Джон торжественно, холодный фронт жаб встретился с теплым фронтом тритонов, в результате чего...

Элиза толкнула его локтем в бок.

- Ну ты, - сказала она, - пошли в дом...

Они вошли в дом и не задерживаясь направились прямо в постель.

***

Примерно через час приятную дремоту Элизы нарушил удар по крыше. Она приподнялась на локте.

- Что это, Джонни?

Джон что-то пробормотал и повернулся на бок.

Жабы, подумала она и хихикнула... Но смешок получился нервным. Она встала, подошла к окну и, прежде чем посмотреть на то, что могло упасть на землю, взглянула на небо.

Оно было по-прежнему безоблачным, и теперь его усеял триллион сияющих звезд. Мгновение Элиза смотрела на небо, завороженная его молчаливой красотой.

Еще один удар.

Она отшатнулась от окна и глянула на потолок. Что бы это ни было, оно ударило по крыше прямо над головой.