Стивен Кинг - Знаете, они классно играют

Они выехали из Окриджа в хорошем расположении духа, и поначалу все шло замечательно. Неприятности начались, когда они свернули с шоссе N 42; на необозначенный проселок, который, по мнению Кларка, должен был вывести их прямо в Токети-Фоллс. Первое время было нормально: проселок был гораздо лучше 42-го, которое даже летом было все в ухабах и ямах. Они весело ехали, по очереди меняя кассеты в плэйере. Кларк обожал Уилсона Пикетта, Эла Грина и группу "Поп стейплз". Вкусы Мэри были диаметрально противоположными.

- Что ты находишь во всех этих белых парнях? - спросил он, когда она поставила свою любимую вещь - "Нью-Йорк" Лу Рида.

- За одного из них я вышла замуж, - ответила она, и Кларк рассмеялся.

Первый признак тревоги появился пятнадцать минут спустя, когда они доехали до развилки. Оба участника выглядели одинаково многообещающими.

- Ну и ну, - произнес Кларк, протягивая руку и щелкая кнопкой отделения для перчаток, чтобы достать карту. Он долго изучал ее. - Этого нет на карте.

- Приехали, - сказала Мэри. Она уже засыпала, когда Кларк наткнулся на развилку, и поэтому была слегка раздражена. - Хочешь совет?

- Нет, - ответил он тоже несколько раздраженным тоном, - но, видимо, все равно его получу. А я теперь не могу, когда ты вот так пялишься на меня, хотя сама ничего не знаешь.

- Что это за дорога, Кларк?

- Я чувствую себя, как старый пес, который пукнул под столом, где обедает семья, давай, говори все, что ты обо мне думаешь. Изливай все это на меня. Твоя очередь.

- Давай вернемся, пока еще есть время. Вот мой совет.

- Ага. Отчего бы тебе не вывесить на дороге знак "ПОКАЯНИЕ"?

- Это что, шутка?

- Не знаю, Мэри, - мрачно произнес он и уселся, поглядывая то на карту, то на местность за заляпанным ветровым стеклом. Они были женаты почти пятнадцать лет, и Мэри достаточно хорошо знала его и была уверена, что он будет настаивать на том, чтобы ехать вперед... не только несмотря на неожиданную развилку, а как раз из-за нее.

"Когда Кларка Уиллингема гладят против шерстки, он не отступит", подумала она, прикрывая рот, чтобы он не заметил ее усмешки.

Она не успела. Кларк взглянул на нее, приподняв бровь, и ее кольнула неприятная мысль: если она за столько времени научилась читать его так же легко, как школьную хрестоматию, то ведь и для него она так же ясна.

- В чем дело? - спросил он чуть-чуть повышенным тоном. Вот тут-то даже до того, как она уснула, дошло до нее теперь, - рот у него начал стремительно уменьшаться. - Хочешь принять участие, дорогая?

Она покачала головой:

- Просто горло прочищаю.

Он кивнул, сдвинул очки на лоб и склонился над картой, почти уткнувшись в нее носом.

- Ладно, - сказал он, - свернуть надо налево, потому что мы так попадем на юг, в Токети-Фоллс. Другое ответвление ведет на восток. Наверно, к какому-то ранчо.

- Если на ранчо, то почему дорога имеет разметку посередине?

Рот Кларка еще чуть уменьшится.

- Дорогая, ты не представляешь, какие богачи бывают среди этих фермеров.

Она хотела сказать ему, что времена разведчиков пионеров давно прошли, что он вовсе не рискует головой, а потом решила, что ей гораздо больше хочется подремать на солнышке, чем грызться с мужем, особенно после такой восхитительной прошлой ночи. В конце концов, куда-то же они приедут, так ведь?

С этой утешительной мыслью, под тихое мурлыканье Лу Рида о последнем великом американском ките Мэри Уиллингем уснула. К тому времени, когда выяснилось, что выбранная Кларком дорога никуда не годится, ей снилось, что они вернулись в то кафе в Окридже, где накануне ели ленч. Она пытается всунуть монетку в музыкальный автомат, но щель забита чем-то, похожим на мясо. Один из мальчишек, игравших на стоянке, проходит мимо нее с роликовой доской под мышкой и в сбитой набекрень ковбойской шляпе.

"В чем тут дело?" - спрашивает его Мэри.

Мальчишка подходит, бросает равнодушный взгляд и пожимает плечами. "Просто труп какого-то типа разодран на кусочки для вас и для других. Мы тут ничего плохого не делаем; это массовая культура, дорогуша".

Потом протягивает руку, неожиданно щипнет ее за грудь и топает дальше. Оглянувшись на автомат, она видит, что он весь залит кровью и в нем плавает что-то расплывчатое, отдаленно похожее на части человеческого тела.

"Может, отложить бы этот альбом Лу Рида", - думает она, и в луже крови за стеклом на диск ложится пластинка - именно та, что ей хотелось, и Лу начинает петь "Целый автобус веры".

Пока Мэри снился этот тягостный сон, дорога все ухудшалась, ухабы становились все больше, пока не слились в один сплошной ухаб._ Альбом Лу Рида - очень большой - кончился и завелся сначала. Кларк не обращал на это внимание. Приятная улыбка, с которой начинался день, исчезла без следа. Рот у него сжался до размеров розового бутона. Если бы Мэри не спала, она бы заставила его развернуться обратно. Это он знал, как и знал то, каким взглядом она посмотрит на него, когда проснется и увидит эту узкую полоску крошащегося щебня, сдавленную с обеих сторон густым сосновым лесом, в который никогда не заглядывало солнце. Ни одна встречная машина не попалась с тех пор, как они свернули с шоссе N 42.