Валентин Юрьев - Отбросы

Новости! Они травку сажают! Ясно, сажают, жрать-то охота! А с ними и чучела эти полосатые рядышком, чуть не в обнимку сидят, сволочи! Нашли обший язык, значит, сплелись в один клубок, дети Сатаны, и ещё глазки масляные строит, давай сотрудничать!

Дерьмо коровье! Я тебе покажу, сотрудничать! Через сутки, не позднее, а значит, уже осталось несколько часов, сержант Грэмс всадит в каждую башню этого монстра по одной ракете и ничто их не спасёт, сволочей, ничто! А ради этого можно потерпеть.

Но почему так больно? Голова пополам….Почему холод? Я брежу, что ли?

— Ты кто?!

Молодая девчонка, бледная, как сметана, а рожа — ничего. Глазищи синие? Мамочка, что же это?! Опять враньё очередное? Что ещё этот старик придумал?

— Чё? Да тихо ты, потерпеть не может! Я Айра, велено за вами последить, так ты тихо лежи, я сейчас управлюсь и дальше…..Да не дёргайся, вот нервный, ща я судно выну, новое вставлю, чё я ваших задниц не видела, что ли?

— Айра….Айра…За кем это "за вами"?

— Во, чудной! Да за всеми, за нашими и за вашими, мне и делов-то всего — судна сменить, а лицо протереть.

— Развяжи ремни!

— Щас! Вы у нас тут почётные гости, сколько живу — первые, только развяжи, удерёте все.

— Сколько наших осталось?

— Чё? Где осталось? Нисколько не осталось, всех сюда припёрли, только каталки ваши в шлюзе остались, мне Гесс сказал.

— Какой Гесс?

— Ну, парень один, пристаёт ко мне. Прыщавый, чёрт, а лезет!

— Так сколько наших здесь?

— Двенадцать. Чё я, дура, что ли? Уж до двенадцати досчитаю. Трое в баре висят, остальные в боксах. Ты — отдельно, как командир.

— В каком баре?

— Ну, в барокамере, за них насос дышит, а так они нормальные.

— Сколько тебе лет?

— Чё? Пятнадцать. Скоро Ритуал будет. А чё?

— Ничё! Какой ещё ритуал?

— Во, смешной! Чё ты строишься-то! Сам то без ритуала, что ли? Уж немолодой. Или издеваешься?

Ничего не понимаю. Это я — немолодой? Мне всего двадцать семь, даже невесты нет, хотя, это правда, я и сам забыл, что в пятнадцать уже кажется, что двадцать — это старость.

— Да не издеваюсь я, просто не слышал ничего про ритуал.

— А чего там слышать-то, это как день рожденья, а потом подключат к Чуче насовсем и я буду как все взрослые.

Чушь какая-то! Кого там и к какой Чуче подключат? Только почему-то в этой наивной болтовне я чувствую только тепло без вражды? Давно девчонок не видел? Да, конечно давно, больше года. Думал, когда прилетим, найду себе невесту, обрадую родителей, которые задолбали упрёками про внука. И Кэтти…

А теперь……Господи! Чуть не забыл! Да ничего же теперь не будет, никакого "теперь" или "потом". Как сейчас долбанёт тремя десятками ракет и я уйду в Плавание спокойно…..Как больно!

— Чё ты мычишь? Больно, что ли? Дай-ка я протру потихоньку, сами виноваты, постреляли друг друга…

Что она несёт? Кто кого пострелял? Хотя я и не помню толком, что-то дало по голове, а потом холод…. Руки мягкие, скоро от этих рук и от всего мягкого тела останется чёрный высушенный скелет. Хотя, и от меня тоже.

— Смерти не боишься?

— Чё?…А чего бояться? Я уж мертвяков видела. Только не трогала, а то противно. А ты вон, здоровый как бизон, и волосатый, не бойся, не умрёшь, ой, эти мужики, трусливые до чего!

— Да нет, своей смерти не боишься?

— Чё? Какой своей? Моей, что ли? Вот, глупый, шутки солдафонские, чего мне бояться? Я в косм не бегаю, не пускают. Так что и бояться нечего.

Господи, глазищи какие! Утонул бы. Откуда же она здесь? А если бы Кэтти вот так сидела бы где-нибудь? На гранате без кольца.

— Как нечего? Ты что, ничего не знаешь про мой корабль? Слушай, да выключи ты эти новости, заели уже!!

— Нервный какой! Не хочешь смотреть, сам выключи.

— А как?

— Не, ну, деревня! Скажи "Первый, убрать новости". И всё. У вас по другому, что ли?

— Первый, убрать новости…

— Есть Первый убрать. Назовите свой номер.

— Какой номер?

— Чё? Чего номер? А, ты с Чучей разговариваешь? Скажи "Без номера, не прошел Ритуал"

— Без номера, не прошел Ритуал

— Назовите моё имя для неслужебных разговоров

Наверно моё лицо всё выдаёт, мой полный отупизм, потому что Айра, хихикая, быстро шепчет:

— Скажи ей имя, на которое будешь её вызывать, любое имя, хоть кличку какую-нибудь.

— Кэтти.

— А голос мужской или женский?

— Женский, любой.

— Есть, женский, любой.

Я, наконец, уже и сам понимаю, что производится инсталляция меня в гигантском компьютере, о котором я столько слышал. Айра глядит сочувственно своими зыркалками и радуется этой простой житейской несуразности. Но ведь новости и впрямь исчезли. Так просто?