Томаш Колодзейчак - Когда прольется кровь

Поэтому он относился к людям так же, как взрослый человек относится к играющим детям. Так и жил. Они не понимали его, его не занимали их беды. Он стоял над людьми, над законами и обычаями, но за эту свободу платил во сто крат более горькой неволей - одиночеством. И вот теперь родился брат. Их соединило родство более сильное, нежели кровные узы, союз бортников или закон дружбы. Каждый, поднявший руку на Ольгомара, становился врагом Дорона, любая нанесенная Ольгомару обида была бы отмщена Дороном. Они были Листья.

- Его схватили и потащили в Горчем. Уж там-то им займутся. - Горада пересказывала Магверу услышанное на рынке. - Надо ж быть таким глупцом держать это дома. Уж лучше себе самому башку отрезать.

- Наверняка. - Магвер покачал головой. Горада продолжала плести что-то дальше, в основном о Белом Когте, самом известном из Шепчущих. Белый Коготь действовал на юге Лесистых Гор, не только обучая, но и нападая с оружием в руках на бановых сборщиков. Бывало, выступал и против ольтомарских наемников, служивших Городу Ос, а однажды случилось, что его солдаты дрались с Гвардией. Средь людей он слыл героем, величайшим из Шепчущих. О нем пели песни и слагали волшебные сказки.

- И это наверняка был скорняк?

- Оленник, его взяли.

Магвер не знал, кто готовил им беличьи хвосты. Конечно, он уже не раз задумывался над этим, но охотник на оленей Корфан никак для такой опасной работы, по мнению Магвера, не подходил.

И теперь, когда группы городовых рассыпались по улицам Даборы, когда по городу кружил человек, знавший его, Магвера, в лицо, когда в бановом узилище сидел мужчина, который тоже мог много знать о делах Шепчущего, Магвер ощутил страх. Этот страх, вначале более легкий, нежели касание крыла бабочки, постепенно заполнял все мысли. Магвер боялся.

- Дети, господин, - Салот аж дрожал от злости, - глупые дети. Знаешь, господин, как у них порой в животе что-то переворачивается, впрочем, у молодых никогда особого-то ума в пузе не сидело. Частенько этак играют, лепят шарики из грязи и навоза и забрасывают городовых, или попрошаек, или тех, кто им просто не понравится. Наверное, уже не раз за это порку получали, но разве этакого сопляка успокоишь?.. Ну а теперь забросали тех резников. Откуда им было знать, что те по кровь шли...

- Родители должны лучше присматривать за младшими; теперь пусть сами себя благодарят, - спокойно ответил Дорон.

- Верно, господин, - покачал головой Салот. - А ты слышал про облаву на улице скорняков?

- Рассказывали...

- Болтают, господин, будто городовые заранее знали, где искать, ну а на улицу всех повыгоняли только, чтобы потешиться. Да еще говорят, что кто-то из людей Острого выдал остальное. Так говорят, да только что-то не верится...

- Всякий выдаст, Салот, если ему как следует заплатить.

- Не всякий, господин. - Слуга серьезно взглянул на Дорона: редко его лицо становилось таким задумчивым. - Не всякий.

- Знаю, Салот, - улыбнулся Лист. - Принеси-ка еще пива.

Вечером явился Вагран.

Первое, что услышал Магвер, был стук в оконную раму. Раз. Еще раз. Он приоткрыл ставень.

Вагран стоял на улице в нескольких шагах от стены дома.

- Вылезай быстро! - прошипел он.

- Иду! - Магвер закрыл ставень и, затягивая шнурки кафтана, направился к выходу.

- Надолго уходишь? - Горада стояла в дверях кухни.

Он вздрогнул. Повернулся.

- Да. Когда вернусь, не знаю.

- Что-то случилось?

- Ничего.

Вагран ждал, укрытый в тени растущих между домами деревьев. Поманил Магвера пальцем.

Случилось что-то скверное. Они никогда не планировали встреч в Даборе, а если случайно и встречались в городе, то расходились молча. Так учил Острый. Магвер примерно знал, где живут его друзья, но чтобы отыскать их дома, ему потребовалось бы много времени. Ну и никогда б он не сделал этого без приказа. Значит, Ваграна прислал Острый. Что-то случилось, и Магвер не сомневался, что это как-то связано с поимкой скорняка.

- В чем дело?

- Встретимся у камня, - шепнул Вагран. - В обычное время.

- Что такое?

- Не знаю. - Вагран растерянно покрутил головой. - Сегодня перед обедом Острый вызвал меня через посланца. А потом велел отыскать вас всех и созвать на вечер. Произошло что-то страшное.

- Что?

- Острый сказал только, что... - Вагран понизил голос. - Что кто-то предал, кто-то этого оленника выдал. И Острый знает, что это кто-то из другой группы. Вот я и думаю, он быстро собирает нас, чтобы того прикончить и решить, как быть дальше. Это все, что я могу сказать.