Томаш Колодзейчак - Последнее решение

Действительно, Дина не могла увидеть глаза, регистрирующие эту сцену, но когда Амин наклонил голову, на экране мелькнули части его тела предплечья, ноги, торс. Нагую кожу Амина покрывала сеточка синих жилок, что-то вроде татуировки. Это был передатчик регистрируемого глазами сигнала. Кандидат в культисты раньше работал на репортерское агентство в качестве «свободного стрелка». Он старался побывать там, где происходит что-то интересное, и тут же передать это в центр. Он сам был и камерой, и трансмиттером, и монтажным модулем. Регистрировал, предварительно обрабатывал и передавал. Сейчас ему предстояло сделать новую программу.

– Сколько у него зрителей? – спросила Дина, что-то неожиданно предчувствуя.

– Ты. Только ты, Среброокая, – ответил Вердекс. – Мы не делаем программу для голосервиса. Мы почитаем богов и позволяем юному участнику нашего содружества прикоснуться к их могуществу. Я пригласил тебя, потому что связываю с тобой «большие надежды.

– Какие надежды? – удивилась Дина. Вердекс де Вердекс был сумасшедшим. Его сумасшествие столь же восхищало, сколь и пугало. Ей было его жаль. Однако она вовсе не хотела, чтобы ее втянули в какие-то культистские обряды и интриги.

– Убедишься, узнаешь, почувствуешь. А теперь можешь смотреть. Амин пойдет туда. В форт. Подойдет настолько близко, насколько ему позволят боги и его собственная храбрость. Можешь сопровождать его. Без права голоса и без права выбора. В качестве молчаливого спутника и наблюдателя. Хочешь? Это получше любого виртуала! – Огромная голова Вердекса дергалась на экране, когда культист приближался либо отдалялся от лица Амина.

– Я не люблю виртуалы. Но пойти хочу. Покажи мне все, что можешь показать, Амин.

– Он тебя не слышит. Знает, что ты там, но не слышит. Не может, это нарушило бы обет одиночества и свело бы на нет испытание. Спрашиваю еще раз, Среброокая, последний раз. Ты хочешь видеть все глазами Амина? Увидеть страшное и прекрасное, жестокое и нежное, героическое и предательское. Хочешь?

Дина увеличила изображение, теперь лицо Вердекса занимало почти половину комнаты, просвечивая сквозь многочисленные стоящие вдоль стены предметы мебели.

– Да. Хочу.

– Ну, так будь готова. Начинай, Амин. Пора. – Вердекс легонько подтолкнул оператора.

Стояла ночь. Медленно двигающиеся по небу облака заслоняли либо приглушали свет звезд. К счастью, Амин подстроил чувствительность камеры под нужды своего единственного зрителя. Включил также компенсаторные фильтры. Благодаря этому Дина моща видеть выразительное и искусственно подкрашенное изображение окружающего камеру мира. Воспринимала нарушения светотени, переходы между красками были слишком резкими, а расцветки немного приглушенными, однако и поверхность местности, и руины домов, и базальтовые фигуры вырисовывались четко и резко. Принимала Дина и звуки. Хруст ботинок по твердой почве, стук осыпающихся камней, шепот ветра, мерное дыхание бегущего мужчины. Амин был хорошим специалистом, и здоровье у него тоже было железное. Голооператоры славились своим каскадерством. Именно это-то и ценилось в их профессии – они были смертными, а значит, если оказывались в опасности, то она была реальной. Если чем-то восхищались, то их восхищение тоже было человеческим. Автоматическая камера могла, правда, добраться до таких мест, куда не решился бы сунуться человек, пережить катастрофу, убийственную для живых существ, ее было труднее повредить. Однако эти преимущества определенной группе зрителей казались недостатками. Многие хотели бы отождествить себя с наблюдаемыми событиями, почувствовать себя так, словно были там лично. Именно для них работали такие операторы, как Амин.

Аколит Вердекса де Вердекса бежал к форту. Светлеющая на линии горизонта конструкция то и дело подрагивала в голопроекции. Амин прежде всего смотрел под ноги, что было вполне логичным, раз бежать приходилось по развалинам, усеянным камнями и иссеченным провалами. Однако иногда он останавливался и демонстрировал Дине широкую панораму, охватывающую и остающиеся позади руины города Пооороза, и все более близкий форт. Сценки эти были слишком краткими, чтобы девушка могла как следует рассмотреть крепость коргардов. Однако то, что проскальзывало перед глазами за эти краткие секунды, вызывало у нее страх.

В небо устремлялись столбы фиолетового фосфоресцирующего света, в которых можно было заметить перемещающиеся вверх утолщения, перемешивающиеся, казалось, без какой-либо логики, иногда образующие удивительные картинки. Туманные, нечеткие, они быстро расплывались, так что она не могла бы однозначно сказать, видит ли реальные образы или ее разбуженное воображение пытается отыскивать знакомые формы в случайном дрожании света.