В Коломеец - Критическая масса

Солнце, поднимаясь над высоким каменным забором, высветило, как, желтея на лету, падают с яблонь мертвые листья. Он сидел, таращил на листья глаза, так и подмывало расхохотаться и смехом покончить с тем, чего быть не могло. Грудь уже глубоко вздохнула, губы приготовились растянуться в усмешке, и тут его позвали...

- Коротышка, привет! - с улыбкой сказал брат, готовый шагнуть к нему с порога дома.

- Стой! - крикнул он и засуетился с дозиметром. - Стой на месте! Смотри!..

Наконец дозиметр включился, и сигнальная лампочка налилась полновесной алой тревогой. Брат перестал улыбаться и потянул из нагрудного кармана какую-то миниатюрную штучку, и эта штучка, видимо, показала такое, что брат совершенно иным тоном спросил:

- Ты это когда заметил?

- С час назад. И, знаешь, она, кажется, нарастает...

Они еще немного бестолково и как-то буднично поговорили о радиации и умолкли. Он смотрел на брата с надеждой и ждал ясных и простых слов, после которых нужно будет что-то сделать - и все разрешится благополучно...

- Чертовщина... - сказал брат, неподвижно глядя на миниатюрное табло своего приборчика, и потом каким-то профессиональным голосом приказал через плечо матери:

- Никого сюда не впускай! - и добавил очень зло: - Не подходи сюда!..

Снова повисла тишина, и в ней вдруг с треском загорелась листва под его босыми ногами. Долгие секунды он ошалело смотрел на жалкий и невероятный костерчик и только потом с воплем отпрыгнул в сторону, поняв, что не чувствует боли от огня.

У брата остановился взгляд.

- Что ты привез с собой?

- Ничего. Я привез только себя... - сказал он жалко и закусил губу. Ты видел ночью молнию?

- Молнию? - сухо удивился брат. - Откуда? Уже месяц ни капли дождя.

- Молния... - замотал он головой. - Она прошла здесь; оттуда, от вашего центра...

- Черт меня побери... - шепнул брат, но он его услышал. - Какая молния? Тебе приснилось... Стой на месте! - властно крикнул он снова. - Ты излучаешь! Господи, Коротышка, что у тебя в карманах?!

Он замер на полпути от раскладушки к брату - невысокий, может, даже симпатичный, крепкий тридцатипятилетний сын и брат в этом старом доме. Замер, как замирает пациент у врача перед неприятной, но обязательной процедурой, и услышал тоненький вой приборчика в пальцах у брата. Увидел его старое лицо и подумал: "Неужели и я так же могу быть немолодым?"

- Господь с тобой... - сказал он в отчаянии. - В этих брюках даже нет карманов!..

...Когда оба поняли, что индикатор разжигается его телом и ничем иным, обоих одновременно поразил абсурд положения. Они только сейчас заметили, как что-то невидимое очертило смертельный круг с ним в центре. В его руках мгновенно умирал и рассыпал лепестки цветок, в муках бился и затихал голубь, жутковато занимался огнем клочок газеты.

- Ты пышешь жаром... - без интонации сказал брат, когда закончились эти зловещие эксперименты.

- Я ничего не чувствую.

Он солгал, потому что испугался невероятного. Оно не могло появиться в его жизни, но все ж появилось и даже успело доказать свое существование.

- Оставайся здесь! - приказал брат, медленно утирая пот с потемневшего лица. - Я буду звонить в Центр...

Через час, наполненный тягостным ожиданием и краткими диалогами с матерью через стену, вокруг особняка развернулись радиационная команда Ядерного центра и части армейской поддержки.

По-старому саду между тлеющими от нестерпимого жара деревьями почти бегал растерянный человек и не чувствовал, не чувствовал, не чувствовал ничего...

- Внимание! - сказал мощный радиоголос после предварительного покашливания. - Оставайтесь на месте!

- Коротышка! - тут же позвал его голос брата. - Мы, кажется, влипли немного... Вокруг тебя высокая радиация и приличная температура. Сам видишь: деревья горят. Давай думать, как выбраться... Но ты же ничего не чувствуешь! - голос сорвался в недоумении и тут же выровнялся. - Сейчас мы включим дезактиваторы, а ты будь спокоен...

Когда над забором возникла серо-зеленая маска первого смельчака, загорелся дом. Маска тотчас пропала, и долго молчал радиоголос, только беспомощно перекликались невидимые люди.

В голове играли в бильярд металлическими шарами, те сталкивались, глуша все мысли. Он терпеливо ожидал, когда придет брат, приедет доктор, позвонит жена, начнется дождь, включится реклама, взорвется вулкан, откроет совещание начальник, - черт возьми, что-то должно начаться, отменив нелепость, окружившую его.

- Коротышка... - позвал брат. - Мы пока ничего не выяснили, но город эвакуируется. Потерпи...