Йен Макдональд: Кольцо Верданди

За двадцать субъективных минут флот Клады преодолел восемьдесят световых лет пути, продолжавшегося в реальном времени тысячу двести лет. Он двигался наперерез Врагу, направлявшемуся к Кольцу Верданди, — это была крупнейшая миграция разумных существ со времен Большого взрыва. Жители, число которых стремительно увеличивалось, подобно числу вирусов во время эпидемии, летели на двухстах миллионах кораблей-городов, каждый из которых в пятьдесят раз превосходил по размеру Внутренний Мир Сейдатрии. Разумеется, скопление миров Сейдатрии намного уступало по численности противнику, разумеется, ему грозило уничтожение до последней молекулы при встрече с флотом Врага, но Темно-Синяя Сущность понимала необходимость этой жертвы. Хотя флот этот не самый большой и не самый могущественный, он ближе всех к Врагу и должен встретить его первым.

Итак, стайка обитаемых скорлупок стремится к скорости света; вокруг развернулись магнитные поля, подобно утренней заре, подобно огненному плащу, который поглощает излучение, способное испепелить всю углеродную жизнь на многочисленных уровнях.

Связанная нервными окончаниями с органическим летательным аппаратом, похожим на птицу, Благовонный Эвкалипт падает из люка «Мы не сделали того, что обязаны были сделать» в восьмидесятикилометровое пустое пространство. Благовонный Эвкалипт вскрикивает, затем крылья аппарата складываются подобно чаше, и крик переходит во вздох — живая машина несется по небу.

— Где? — кричит Благовонный Эвкалипт.

Аппарат выпускает телескоп, поворачивает объектив; Благовонный Эвкалипт замечает скопление пузырей, низко висящее под пеленой кучевых облаков. Треть связанных между собой пузырей мертвы, проколоты, они почернели и гниют. Машина читает ее мысли и устремляется вниз. Мелькает что-то блестящее, серебристое; это Полная Луна стрелой выныривает вверх из-под облаков, зависает в воздухе, длинные, изящные перья ловят утренний свет, затем она переворачивается в воздухе и проделывает петлю вокруг бешено бьющих крыльев Благовонного Эвкалипта.

— Это она?

— Она.

«Ты прекрасна, — подумала Благовонный Эвкалипт. — Прекрасна и чужда». Но не так чужда, как Иерихонская Роза, воплотившаяся в виде колонии усеянных усиками шаров, связанных друг с другом и образовывавших некое органическое облако, неотвратимо падавшее вниз, к клешням и костяным лезвиям Кайса. Аппарат увеличил скорость, и ветер разметал длинные желтые волосы Благовонного Эвкалипта. Бросок, ощущение того, что мир падает — или, по крайней мере, ее живот, — а затем коли машины-птицы зацепились за сеть. В нос Благовонному Эвкалипту ударил запах гниющих органических остатков. Негромкий хлопок, свист зловонного газа, затем пугающий рывок вниз, еще ближе к клыкастым пастям леса; лопнул еще один пузырь. Полная Луна, у которой не было ни ног, ни колес, поскольку представители ее вида никогда не касались земли, лениво наворачивала круги в небесах.

— Снова то же самое? — спросила Благовонный Эвкалипт. Иерихонская Роза ответила посредством радиоволн:

— Разумеется.

Со стороны Благовонного Эвкалипта глупо было подумать, что игра Иерихонской Розы закончится так быстро и так просто.

— Темно-Синяя Сущность обо всем догадалась.

— Хочу на это надеяться.

Скопление пузырей быстро снижалось. Благовонный Эвкалипт уже невооруженным глазом видела ресничных червей и острые как бритвы крылья, мелькавшие над усеянными присосками щупальцами лесного балдахина. Этот раунд игры был почти закончен. Она надеялась, что ее летательный аппарат достаточно быстро отреагирует и сумеет избежать опасности.

— А Кольцо Верданди? — спросила Полная Луна.

— Это остаток суперструны. [4] Теория струн — направление математической физики, изучающее, в отличие от большинства разделов физики, не точечные, а одномерные протяженные объекты, так называемые квантовые струны. Теория струн была первоначально разработана для описания строения адронов.

Крошечный, размером меньше элементарной частицы, фрагмент огненного шара, существовавшего до Большого взрыва, подхваченный во время расширения Вселенной и превратившийся в макроскопический объект, а затем в гигантскую струну. Остаточные суперструны, которые было труднее встретить, чем добродетель или феникса, прятались на окраинах Галактики и в огромных пустых пространствах между звездными системами; длина их составляла десятки, даже сотни световых лет. За всю историю Клады только одна такая струна была зафиксирована в пределах Галактики.