Джон Варли - Тысячелетие

— Сдается мне, это дохлый номер, — сказала Манди.

— Не будь такой пессимисткой.

— Все путешественники во времени — пессимисты.

Последняя реплика принадлежала Минору. Я лично не знаю, врожденный у меня пессимизм или благоприобретенный. Я знаю одно: оснований для пессимизма у меня предостаточно. За примерами далеко ходить не надо.

Порывшись еще три-четыре минуты в кучах хлама, я услышала приглушенную птичью трель. Это был условный знак, о котором мы договорились в дежурке, слизав его у индейцев чероки из фильма 30-х годов. Означал он: «Я нашел его!»

Тони и правда его нашел. Мы устремились к нему. Сердце у меня колотилось как бешеное: все, слава Богу, конец! И вдруг Тони жестами велел Манди остановиться. Она бесшумно притормозила, скрючившись метрах в двадцати от него. Я сделала то же самое, наблюдая, как Тони взмахом руки подзывает Манди подойти поближе. У моего локтя внезапно возник Минору, и мы на цыпочках преодолели оставшиеся тридцать метров.

Свет был настолько тусклым, что пришлось постоять там, пока глаза не привыкли к потемкам. Наконец я заметила парализатор - он валялся футах в десяти от составленных в ряд складных столов с кучами хлама. В тени возле столов, в нескольких футах от парализатора, лежал какой-то большой и длинный предмет. Через пару секунд глаза подтвердили первую инстинктивную догадку. Там лежало человеческое тело.

— Кто это? — прошептала Манди.

— А ты как думаешь? — с горечью откликнулась я.

Мы подошли поближе. Я переключила фонарик на самый рассеянный свет. Перед нами был Билл Смит.

— Он дышит?

— Не пойму.

— Да, он дышит. Его просто парализовало.

— Тогда он может нас слышать.

Манди с Тони отпрянули назад.

— Ну и хрен с ним! — заорала я. И продолжила потише: - Если он нас слышит, наше шито-крыто уже накрылось.

— И все-таки не стоит осложнять положение еще больше, — заметила Манди.

Что ж, она была права. Мы все дали задний ход и сблизили головы.

— Глаза у него открыты или нет? — спросила я.

— Открыты, — ответил Тони. — Я уверен, что он меня видел.

— Что здесь произошло, как по-вашему?

Мы внимательно осмотрели натюрморт и вскоре восстановили последовательность событий.

Смит лежал на спине, раскинув ноги. Одна нога, прямая, заброшена на другую, слегка согнутую в колене. Та, что согнута, затечет и будет адски болеть, когда он снова сможет двигаться. Парализатор валялся в нескольких футах от вытянутой в сторону левой руки. Рядом с правой рукой — складной армейский нож с длинным лезвием.

Минору изложил сценарий происшедшего вслух.

— Он пришел сюда раньше нас. Нашел парализатор. Мы же видели оружие в сканерах: в нем был красный свет. Утечка энергии. Смит, наверное, тоже заметил его. Вытащил нож, начал ковыряться во внутренностях и что-то закоротил. Оружие, похоже, было повреждено настолько, что луч утратил направленность. Повезло еще, что рычажок стоит на отметке «парализовать». Иначе перед нами мог бы оказаться труп.

— Не хочу больше слышать никаких «мог бы», — сказала я. — Он мог бы прийти сюда, как предполагалось, в 23.30. Какого черта он тут делает? Почему он оказался в ангаре раньше нас?

— Вернемся домой — там разберемся.

— А сейчас как быть? Забрать парализатор?

Я задумалась. Вред уже причинен, но мы пришли сюда, чтобы забрать с собой оружие, и раз уж… Я подняла парализатор с пола, открыла и удостоверилась, что он полностью разряжен. Поэтому наши детекторы и не смогли его обнаружить.

— Мы его забираем. — Я взглянула на часы. — Черт! Мы проболтали уже пятнадцать минут. Ворота появятся через двадцать. Пора отваливать!

— С него пот градом льет.

Я осветила тело фонариком. Тони был прав. Скоро мистер Смит будет лежать в луже. Я попыталась представить себе, что он сейчас чувствует. Нас он видел лишь мельком, но этого вполне достаточно, чтобы напугать человека до полусмерти. Услышать ему тоже вряд ли много чего удалось.

И все-таки, как ни крути, а мы казались ему исчадиями ада, не иначе.

Но что я могла поделать? Ничего. Я жестами послала свою команду обратно в северо-западный угол ангара.

Я даже прошла за ними метров двадцать.

А потом обнаружила, что стою на месте. Не помню, когда я остановилась. Ощущение было такое, будто воздух сгустился стеной и не пускает меня вперед. Я хотела идти дальше — и не могла. Я повернулась и побежала назад, к нему.

Он не шевелился. Я встала на колени, склонилась так, чтобы он мог меня видеть. В этой черной физиономии он все равно не узнает служащую «Юнайтед», с которой мельком столкнулся почти два дня назад.