Александр Карнишин - 13 плюс

— Еще бы! Как он за своей Сашкой подглядывал!

— В бане?

— И в бане особенно!

— Да, а еще в кровати!

— И ранним утром голышом!

— Он за ней все время подглядывал!

Женька ускорял ход, но троица плотно держалась с боков и сзади, и они тоже шли быстрее, перекидываясь все более обидными репликами:

— Он, наверное, специально про девчонку стал писать.

— Конечно, специально.

Женьку уже почти бежал, остановившись только перед дверями подъезда.

— А ты ее со всех сторон рассматривал? — вдруг обратился к нему один из парней.

— Отстаньте, — бросил Женька, хватаясь за ручку двери и прикладывая ладонь к сканеру.

— Как это — отстаньте? Это он нам — отстаньте? Своим школьным друзьям? Даже поделиться с нами не хочет своими впечатлениями?

— Да ну вас всех!

Женька потянул открывающуюся дверь, увернулся от протянутой руки, заскочил в тамбур и дернул дверь обратно. Она чмокнула, щелкнула замком, и он оказался в полной непроглядной темноте.

В подъезде свет горел всегда, выключаясь только на ночь, когда все спят. Но ночью тут никто и не ходит. А сейчас была совсем даже не ночь, но света почему-то не было. И было очень тихо. В любом доме всегда есть какое-то движение. Вода где-то течет, хлопает дверь, свистит сквозняк, гудит лифт, шумит кондиционер… А тут — полная тишина, как в наушниках на психологическом исследовании.

Женька темноты не боялся, потому что в темноте никого и ничего быть просто не может. Поэтому вовсе не из-за страха он прислонился спиной к двери и заплакал. Просто ему было очень обидно. И еще он был страшно зол на себя, потому что все случилось по его же собственной вине. И от такой злости — на самого себя — было еще обиднее.

Горячие обидные слезы текли по замерзшим щекам, отогревая их. Становилось жарко. Он вытирал лицо рукавом, а они опять и опять… Хотелось заскулить тонко-тонко, как щенок в живом уголке. Хотелось сесть здесь у двери, сжаться в комок и выплакать обиду и боль, возникшую где-то посередине груди.

Но оставаться тут было нельзя, потому что могли идти еще люди. Тогда на него просто наступят. Женька встал, сделал шаг вперед…

— Ой!

— Я читала, — сказала Сашка. — Это называется Коридор. Он темный, а из него двери в разные миры. Вот мы с тобой — в таком Коридоре.

— Не бывает, — по-взрослому рассудительно ответил Женька. — Так просто не бывает.

Вокруг было темно и тепло. Где-то за их спинами остались закрытые двери.

Они сидели прямо на полу там, где встретились. Знакомство было каким-то обыденным. Вернее, не знакомство даже. Они как-то сразу узнали друг друга, и почти не удивились, и Сашка уже утешала Женьку, а Женька объяснял ей со всей серьезностью, что ее родители не хотели ничего плохого. А она соглашалась, что просто так обиделась и немного вспылила.

— Что значит — так не бывает? А что тогда бывает? Вот мы тут с тобой — это как? Я и ты — мы живые или что? Так бывает?

— Мы — живые. Это просто такое совпадение. Это просто бесконечность, понимаешь? — серьезный Женька был как будто старше, чем она. — Если все бесконечно, то бесконечно и количество миров. А в мирах бесконечно Женек и Сашек. И какие-то два мира сошлись и вот мы — тут. Понимаешь? Вот это — фантастика. Но фантастика правдоподобная. А коридор… Это так, сказка.

— Сказка? А что еще — сказка?

— Ну, например, всякие домовые и духи — это сказка. И не летает человек просто так… Это я уже сам придумал, для красивости. Но это все неправильно. Потому что так не бывает.

Он сурово хмурил брови, хоть в темноте этого и не было видно.

— Ах, не бывает? — вскочила Сашка. — А ну, пошли тогда ко мне! Пошли, пошли!

Она в темноте поймала Женькину руку и стала тащить за собой.

— Погоди, я сам.

— Вот, — не прекращала она говорить, открывая дверь. — Вот, смотри. Это мои мама и папа. А это моя бабушка. А это Женька, тот самый! Мы с ним сейчас познакомились.

— Здрасьте, — только и успел вежливо сказать Женька.

— Пошли, пошли! Вон там у нас домовой живет, гляди сам. На огороде — огородник, он нам помогает. В бане — банник. В сарае — овинник.

— Может, это у вас такие мини-роботы? В помощь человеку?

— Ага, так это я с роботами в детстве играла, что ли?

— Саш, — вмешался отец, который со все нарастающим изумлением смотрел на них. — Может быть, вы все же разденетесь? Пригласишь своего кавалера за стол? Поужинаем вместе, ты нам все и расскажешь?

— Некогда, — крикнула на ходу Сашка, вытаскивая Женьку за дверь.