Василий Щепетнёв - Тот, кто не спит

Карта не соврала — сделанная по спутниковым снимкам в одной внезапно дружественной стране. А на отечественных… Два соседних района уродливо разбухли, растянулись и покрыли собой третий, маленький и забытый в череде укрупнений, разукрупнений и переименований волостей, уездов и губерний. Нет здесь ничего. Нету-ти. Очень черная дыра.

Жизнь не кипит. Малолюдно, пусто, лишь от колодца к бараку сновал человечек, носил ведро за ведром, выпаивая унылое строение. Пятое ведро, шестое… Дневальный, надо понимать. А остальные — в поле?

Стук молотка, зуд пилы доносился с тока. Готовятся к страде, ремонтируются.

Наособицу, починком — беленая хата. Большая, высокая, а окна — что в трамвае, одно к одному лепятся.

Опушкой Петров шел по роще, подбираясь ближе. Сбоку от входа вывеска. «Школа номер один». Угадал, помнит сердце первую любовь.

Частый легкий топот — и с крыльца сбежал мальчишка:

— Рапортует дежурный по школе номер… — но осекся, глаза забегали неуверенно. Короткие штанишки на косой, через левое плечо, лямке, и серо-зеленая майка крайней степени обветшания. Цыпки на руках матерые, почтенные, а подошвы — в огонь и в воду!

— Не признаешь? — Петров потер щеку. Непременно следует побриться.

— Нет, — честно ответил мальчишка. — Вы пароль назовите.

— На горшке сидит король, — Петров встал у колодца, стянул гимнастерку, майку. — Сперва воды полей. Мальчишка заворожено смотрел на мыло, крохотный овальный брусочек «Туриста».

— Лей, не жмись!

— Вы настоящий пароль назовите!

— Погоди, не все сразу, — новый «Жиллет» лихо расправлялся с двухдневной щетиной. Вжик, вжик, уноси готовенького…

— Вы инспектор, дяденька? Из Большой Дирекции? — прописные буквы сами обозначились, сумел сказать малец.

— Нет, не инспектор, — Петров встряхнул станок, помахал в воздухе. Нечего сырость в рюкзаке разводить. — И паролей я не знаю. Зачем мне пароли?

— Их только шпионы не знают. Вы засланный, да? — мальчик побледнел, а и без того румяным не был. Метр с кепкой, ребра просвечивают, глаза щурятся близоруко.

— Тебе сколько лет?

— Десять, а что?

— Очки почему не носишь?

— Вы точно шпион, дяденька! Под нашего ряженый, а сам засланный, — мальчишку колотило от волнения. Решился на Поступок — опять же с большой буквы. — Какие ж очки, когда война кругом!

— Пацан, эта школа для нормальных или как?

— Трудовая школа, самая лучшая, — обиделся вдруг мальчик. — Если вы сейчас же пароль не назовете, я Ниниванне докажу!

Станок высох, можно прятать. А мыло смылилось напрочь, жесткая вода, прожорливая.

— Доказывай, коли доказчик. Где она, Ниниванна?

— На школьном участке, где же ей быть? Так я побежал… — угрожающе протянул мальчик, надеясь, что вот-вот передумает этот дяденька, скажется инспектором и похвалит за зоркость и бдительность.

— Ты в каком классе учишься?

Вопрос снял последние сомнения, и он побежал, сначала прытко, семеня ногами-спичками, а потом, ухватясь за бок, перешел на шаг, и полупехом-полубегом скрылся в роще.

Петров поднялся по ступенькам. Мокрый блестящий коридор, с ведра свисала тряпка, полы мыл пацан. Дальше — бак с краником, а рядом мятая алюминиевая кружка. Полуприкрытая дверь вела в класс — три ряда эрисмановских парт, черная крашеная доска, глобус, несколько таблиц.

Он вчитался. Примеры на сложение, правописание жи-ши и круговорот воды в природе.

Единственная чернильница гордо украшала учительский стол. Ручка конторская, с пером «звездочка». Он обмакнул ее. Чернила старые, тягучие. Как насчет классного журнала? Не найти. И парты пустые, ни учебников, ни тетрадей. Лето, каникулы…

Он вернулся в коридор. Наверху, в потолке — открытый люк, ход на чердак, а лестницы нет. Не вводить сорванцов во искушение, в его школе было то же. Метра три высота, не кузнечик прыгать.

Припасенная «кошка» зацепилась прочно, и Петров, подтягиваясь на руках, полез вверх по узловатому шнуру. Человек-паук, смертелен для мух.

Да, чердачок — что глупая голова. Пустой-пустой. В его школе чердак был забит — старые тетрадки для контрольных работ, учительские планы, отмененные учебники, стенные газеты, колченогие стулья, творчество юных техников — и не перечислить. А здесь — одна пыль. Нет даже птичьего помета, а окошечко на крышу открыто.

Он устроился на балке. Не обсыпать потолок ненароком.

Высокий писклявый голос доносился снаружи.

— Одет инспектором, сразу и не отличишь, умывается с мылом!