Адриан Коул - Трон Дураков (Омара - 2)

Несмотря на огромное количество чудовищ, столпившихся на карнизах утеса, тишина в подземелье продолжала оставаться нерушимой, и Кромалех втайне надеялся, что все-таки видит дурной сон. Как это обычно бывает в кошмарах, он не мог не то что встать и убежать, но даже закрыть глаза, и потому вынужден был не отрываясь смотреть на Анахизера. Расстояние между ними было столь велико, что он не видел ни фигуры, ни черт лица чародея ничего, кроме красного влажного рта. Вот губы его дрогнули, приоткрылись, и он заговорил, властно нарушив царившую в подземелье тишину. Речь его была обращена не к рабам, в немом обожании и страхе лепившимся к скале, но к пустоте внизу. Язык, на котором он говорил, был не знаком Кромалеху, но, как ни странно, суть сказанного проступала сквозь враждебные звуки, и видения окружили Первого Меча, осыпаясь на него с темных сводов пещеры, словно огромные черные снежинки. Он различал обрывки каких-то сражений, извержения вулканов, землетрясения и наводнения, и всюду десятками и сотнями гибли люди, всюду лилась кровь. Из этих бессвязных образов Кромалеху стала отчасти ясна истинная цель Анахизера.

Бездна внизу скрывала в себе нечто куда более громадное, чем Кромалех мог себе представить. Его разум не в силах был охватить размеры и сущность скрывавшегося там бытия, но на помощь вновь пришли рассказы Варгалоу и Орхунга. Бесформенная сила, квинтэссенция чистой энергии, от века грезившая в бесконечных просторах вселенной, пробудилась. И разбудили ее события в Ксаниддуме. Правда, война на востоке была для нее не более чем одной из множества ярких и причудливых картин, которые она век за веком и тысячелетие за тысячелетием порождала ради собственной забавы. Вот и на этот раз, позабавившись и напитавшись свежей энергией, она хотела было вернуться к своим причудливым космическим видениям, но ей не дали. Анахизер, принимавший участие в том роковом заклинании, что имело столь страшные последствия для Тернаннока, еще тогда заприметил эту силу и задался целью овладеть ею. Эта мечта превратила его в предателя и изгоя, вынужденного скрываться в недрах Омары, пока люди, стремясь сохранить баланс Отражений, запечатывали Врата.

Анахизер обладал большими познаниями и сохранил достаточно сил, чтобы дотянуться из своего укрытия до тех запретных сущностей, которые обитали за пределами Омары. И он сумел привлечь внимание одной из них.

Подавшись назад, Кромалех глядел на разверзшуюся перед ним бездну с таким ужасом, словно то был зияющий вход в чумной барак. Теперь он знал, что скрывается внутри. Это были не Врата в другие миры и не вход в иное Отражение Омары. Это был спящий мозг предвечной силы, которую пытался пробудить Анахизер.

Понял Кромалех и то, какой путь к достижению своей цели избрал маг-отшельник. Иерарх собирался насытить дремлющий мозг силой, силой жизни! Омаранской жизни! Так вот для чего ему понадобилось изображать из себя завоевателя Омары! "Но это же чистое самоубийство, - подумал Первый Меч. Настоящее сумасшествие". Но все же в этом безумии, как и во всяком другом, присутствовала своя логика, которую Кромалех не мог не увидеть. Сначала Анахизер сделал попытку овладеть спящей силой извне, и она ответила на его желание. Но даже во сне она сумела использовать его в своих интересах. Ее вековечная жажда телесного воплощения затуманила рассудок Анахизера и превратила его в орудие, в своеобразную линзу, через которую находящаяся снаружи сила должна была, сфокусировавшись, прорваться в Омару. А потом, высосав из живого мира всю энергию, которую он только способен дать, сила должна была подменить его собой и сама стать Омарой.

Кромалех видел все это и многое другое, извлекая видения прямо из воздуха, как ярмарочный фокусник. Одно было не в его власти: он не мог остановить этот поток. Ему хотелось кричать от отчаяния, но и этого он не мог сделать. Сила, которая втянула его в это подземелье, держала крепко, хотя и бессознательно. Ему казалось, что он больше не вынесет, но главное откровение было еще впереди.

Он снова посмотрел вниз. Анахизер уже закончил свою ритуальную речь, полную посулов, заверений в верности, обещаний кровопролития и разграбления живого мира, и приступил к жертвоприношению. Кромалех с ужасом наблюдал, как в бездну посыпались все жертвы недавнего сражения в Теру Манга, как люди, так и чудовища. Именно эта кровавая жатва войны и служила пищей той силе, что ворочалась внизу, и, пока трупы падали в светящийся колодец, страх Кромалеха достиг своего предела: его осенило, что он тоже труп и, стало быть, должен пойти на прокорм прожорливой сущности. А иначе зачем он здесь?