Адриан Коул - Место средь павших (Oмара - 1)

Адриан Кoул

Место средь павших

(Oмара-1)

Пер. с англ. Н. Масловой

Омара - последнее убежище расы людей, где Саймон Варгалоу и его кровожадные Избавители карают смертью всякого, кто посмеет заниматься магией в обход существующих законов. В эту землю тьмы и страха приходит гигант по имени Корбилиан - маг в изгнании, который странствует по рушащимся мирам в поисках встречи с той силой, что уничтожила его собственный. Вооруженный внушающей трепет коллективной мощью многих чародеев, он собирает небольшой отряд из владеющих силой людей, которые, несмотря ни на что, продолжают тайно существовать в Омаре, и отправляется вместе с ними в край зла и ужаса, на поиски затерянного города Ксаниддум, где их ждет решающая битва со всесильным злом.

"Место средь павших" - мрачная и впечатляющая книга о смелости... о разрушении и спасении миров.

Кровь из земли пришла,

В землю ей и уйти.

Охранное Слово

Часть первая

ПРЕДЗНАМЕНОВАНИЯ

ГЛАВА 1

РОЖДЕННЫЙ МОРЕМ

Каждую ночь на протяжении последнего месяца лицо этого человека преследовало Сайсифер. Сперва оно лишь ненадолго возникало на грани сна и бодрствования, но мало-помалу черты его становились все более и более отчетливыми, точно оно медленно приближалось к девушке сквозь толщу воды. Странное это было лицо, противоречивое: явно принадлежавшее человеку сравнительно молодому, оно тем не менее не выглядело молодым. Какое-то тайное горе состарило его; взгляд навсегда сохранил память о перенесенных страданиях, но в то же время в нем читались такая решимость и такое несгибаемое упорство, что казалось, будто его обладателю ничего не стоит перешагнуть из сна в реальность.

Сайсифер вырвалась из кошмара, точно из болота, и села в постели, хватая ртом воздух. Ее невидящие спросонья глаза встретили взгляд - нет, не тот, завораживающий и напряженный, который ни на мгновение не отпускал ее во сне, а взгляд Брэннога, ее отца. Он протянул руку и осторожно промокнул губкой испарину со лба дочери. Девушка словно и не ощутила прикосновения: сон все еще продолжал владеть ее разумом. Отец хотел было что-то сказать, но осекся, поняв, что слова его все равно не достигнут ее сознания. "Пусть еще поспит, если сможет", - подумал он. Через мгновение глаза Сайсифер закрылись, и она вновь бессильно опустилась на скомканные простыни. Лицо не появлялось. Казалось, на нее снизошел покой. Брэнног задул свечу и сделал другой девушке, что стояла у порога с побледневшим от страха лицом, знак приблизиться. Та неслышно шагнула вперед и взяла протянутую ей чашу, не отрывая глаз от неподвижной фигуры на постели, словно ожидая, что в любое мгновение может произойти внезапное и бурное пробуждение. Сколько раз за последние несколько ночей она, Эорна, видела, как Сайсифер просыпалась, корчась в приступах лихорадки (если, конечно, то была лихорадка). Девушку удивляло, что днем Сайсифер вела себя как все люди, хотя в ее ночных припадках явно сквозило безумие. Однако Эорна не спешила делиться своими предположениями с Брэнногом: его горячая любовь к дочери была хорошо известна в деревне.

- Все хуже и хуже, - произнес он негромко, подавляя гнев.

Пока он говорил, Эорна не отводила взгляда от его могучей спины. Даже сидя, он выглядел удивительно высоким; ладони его красивых мускулистых рук загрубели за долгие годы работы с сетями и веревками. На обветренном, точно вырубленном из камня лице выделялись зоркие, как у сокола, глаза, постоянно сохранявшие настороженное, внимательное выражение. Эорна, как и многие другие в деревне, привыкла считать его человеком незаурядным - всегда спокойный и мягкий, он, однако, одним своим присутствием заставлял окружающих считаться с собой. В то же время по-настоящему добрым он бывал лишь с дочерью.

- Что с ней будет? - шепотом спросила Эорна, подходя ближе. Ей хотелось положить руку ему на плечо, однако вместо этого она продолжала сжимать чашу, словно ища в ней утешения.

- Сны, которые приходили к ней в детстве, были не такими.

Он знал это лучше, чем кто-либо, так как ребенком Сайсифер, сидя на его коленях, частенько рассказывала всякие небылицы о волшебных королевствах, якобы виденных ею во сне. Но в те дни ее лепет мало его заботил.

За крохотным окошком чердачной комнатки буйный ночной ветер устремлялся с гор в бухту. В последние три дня и три ночи его порывы сделались слишком сильны даже для этого сурового, привыкшего к жестоким зимним штормам побережья.