Владимир Владко: На Луне как на Луне

Безусловно, это было яйцо. Странное, огромное, покрытое желтоватой сухой пленкой, похожей на сморщенную кожу.

Полищук отбросил лопатку и уставился на находку. Из всех вариантов событий этот был самым невероятным. Откуда на Луне могло взяться яйцо? Самородок чистого золота, алмаз, все, что угодно, только не яйцо... Мертвый мир, застывший в многовековом ледяном оцепенении, лишенный всего живого, даже любых красок, - лишь темные пятна, переходящие в глубокую черноту, или светлые отблески, ярко сияющие на фоне нависшего над низким горизонтом такого черного неба, в котором было будто бы просверлены белые пятнышки звезд. И ничего, кроме этого: лунный пейзаж - лишь смена светлых и темных серых тонов между ослепительно-белыми звездами и черным небом.

И Полищук, и Гарисон - оба знали, что ждет их на Луне. И тем не менее временами каждому хотелось громко закричать от страшного чувства одиночества, которое охватывало, как только они уходили с базы врозь. Наверное, поэтому оба считали за лучшее не разлучаться даже на полчаса, чтобы быть в непосредственной близости один от другого, видеть сквозь предохранительные дымчатые фильтры герметичных космошлемов взмах руки спутника, ощущать его дыхание, то затрудненное, то спокойное, когда они уже поворачивали на базу. Так было лучше. Так спокойнее и легче было переносить напряжение, которое не покидало их на протяжении двадцати восьми дней пребывания в бескрайнем пустынном мире. Через двадцать восемь дней, которые они отсчитывали поземному, должна была прибыть очередная ракета со сменой. Здесь невероятно долго, четырнадцать земных дней, властвовал полдень под ослепительными лучами Солнца, а потом наступала бесконечно длинная лунная ночь. В течение лунного дня надо было успеть провести множество испытаний и измерений, отходя как можно дальше от базы, чтобы потом, когда настанет ночь, упорядочить все анализы и обработать пробы к прилету сменной ракеты...

И исследователи Луны настойчиво работали, но они никак не могли предвидеть возможности подобной находки. Яйцо - и кто же это снес его здесь?.. Нет, это же бессмыслицы, полная бессмыслица! Не отводя глаз из яйца, Полищук наклонился и еще раз потрогал его сухую морщинистую пленку пальцами в металлической космической перчатке. Конечно, яйцо было насквозь промерзшим. И тяжелым даже в условиях значительно облегченного лунного веса. От легкого толчка руки оно лениво, будто неохотно, покатилось вдоль зернистого базальтового кратера. Полищук торопливо придержал находку обеими руками: еще не хватало разбить... Замерзшее яйцо могло быть очень хрупкое. При условии, конечно, если это и в самом деле было яйцо, а не какое-нибудь причудливое каменное образование. Он подложил под странную находку несколько обломков базальта, чтобы яйцо не скатилось дальше по кратеру. И выпрямился, оглядываясь.

- Джон! Где ты, Джон? - позвал он.

Спустя миг в космическом шлеме прозвучал ответ, четкий и ясный, будто голос Гарисона звучал совсем рядом:

- Я здесь, Борис! За стеной твоего кратера, беру пробу: и, кажется, тут есть льды. Это очень интересно, понимаешь?

- Оставь все! Иди сюда!

- А что произошло?

- Да скорее же, скорее!

Фигура Гарисона в гофрированном космическом костюме и прозрачном шлеме с опущенным дымчатым фильтром появилась над стеной кратера. Она обрисовывалась удивительно четко, как и все на Луне, и быстро приближалась. Здесь почти невозможно было определять расстояние на глаз, все вещи одинаково выразительно виделись, где бы они не находились. И только увеличение фигуры показывало изменение расстояния.

Полищук смотрел на неуклюжую торопливую походку Гарисона, видел, как сыпались из-под его ног мелкие базальтовые обломки и катились вниз, к тому месту, где стоял он. Кратер был небольшой. И именно здесь, под этим естественным навесом - глыбой вулканического камня, Полищук нашел яйцо. Оно лежало, наполовину увязнув в пыли, желтоватое на буром фоне лунного грунта. Поэтому Полищук сразу и обратил на него внимание.

- Ну что тут произошло. Борис? - спросил Гарисон.

Сквозь спущенные фильтры Полищук скорее угадывал, чем видел глаза, пристально смотревшие на него. Вместо ответа Полищук указал на странную находку.

- Яйцо, - произнес он.