Владимир Владко: На Луне как на Луне

- Вероятно, метеорит был небольшой, меньше песчинки. Он испарился от удара, не повредив скафандра... Все хорошо. Надо...

Большой фонтан лунного песка взорвался около них. Накаленные до белизны брызги взлетели вверх - и среди них мелькнули какие-то куски неправильной формы. В следующий миг фонтан рассыпался широким кругом бурого песка. Полищук похолодел. Он проговорил не своим голосом:

- Яйца! Метеорит ударил прямо в них!

Забыв обо всем, забыв, что он и сам может стать жертвой очередного метеоритного удара, Полищук огромными прыжками бросился вперед.

Через несколько секунд он наклонился над углублением, где лежали загадочные яйца. Но их там уже не было! Полищук стоял над огромной воронкой в песке, словно над кратером. В ней ничего не осталось... Полищук оцепенел. Ну неужели, неужели?..

Фонарь просветил воронку и по правую сторону, возле самого края, не веря своим глазам, Полищук вдруг увидел под песком знакомые очертания овального предмета. Яйцо!.. Задыхаясь, он бросился к нему, разгреб песок. Да, одно яйцо уцелело!

Будто хрупкую драгоценность, Полищук подхватил обеими руками находку и понес к базе, не обращая внимания на огневые фонтаны, которые раз за разом вспыхивали вокруг него, не думая ни о чем, кроме своей неоценимой ноши. Голос Гарисона, тревожный, предостерегающий, звучал в его шлеме, но он не слышал ни слова. Только вперед, только вперед, к базе! А красные и белые фонтаны вспыхивали и угасали позади, рядом с ним, рассыпались и снова возникали.

Он нес одно-единственное яйцо к базе, под козырьком которой стоял ошеломленный Гарисон, с готовностью придерживая ручку дверей шлюзовой камеры.

- Ты, наверное, сошел с ума, Борис, - проговорил в негодовании Гарисон. - После того, как нас предупредили, в сущности, запретив выходить с базы, - ты, никого не слушая, помчался за яйцами под дождем метеоритов, каждый из которых угрожал твоей жизни. Вспомни хоть бы, как ты напугался, когда маленький метеорит упал мне на плечо! А сам бросился под их град, чтобы спасти эту бессмысленную находку... Как тебе повезло проскочить - не понимаю. Меня до сих пор охватывает ужас при одном воспоминании об этом! И зачем? Ведь яйцо все равно испортится в тепле, пока прилетит ракета. Зачем же ты сделал это?

Полищук рассеянно слушал своего напарника и едва заметно усмехался. В самом деле, что он мог ответить ему? Конечно, его поступок граничил с сумасшествием. Однако же хоть одно яйцо да спасено! Разве же его риск не оправдан тем, что загадочное яйцо будет исследовано и наука обогатится новым открытием? Хоть Гарисон и очень хороший парень, но этого, очевидно, не может понять: его интересует лишь одно - успешное выполнение намеченной планом работы в пределах инструкций. Все, что выходит за пределы этого, для Гарисона не существует. Мы, советские исследователи-космонавты, не такие. Американцы, хотя и чудеснейшие ребята, но приучены всей своей жизнью исправно делать только то, что положено им, делать хорошо, даже образцово, но не больше.

- Ну и чего же ты молчишь, Борис? - допытывался тем временем Гарисон. Из-под шлема он удивленно смотрел на Полищука. - Не считаешь нужным отвечать мне?

Полищук засмеялся:

- Да нет же, нет, Джон! Просто мне, честное слово, нечего возразить. Ты абсолютно прав: с точки зрения нормального исследователя я, так сказать, вел себя бестолково, что ли...

- Видишь, ты и сам признаешь это! - удовлетворенно отметил Гарисон.

- Хорошо, я ненормальный исследователь. Однако же главное - яйцо у нас. Оно лежит в шлюзовой камере, и ему ничто не угрожает.

- Если... если, во-первых, оно не испортится: там значительно теплее, чем на поверхности. И, во-вторых... ну, помнишь же, с Земли говорили: приготовиться к возможным неожиданностям. Понимаешь? - обеспокоенно закончил Гарисон.

- Все, все понимаю, Джон! - отмахнулся Полищук. - Вот уже шесть земных суток яйцо лежит в шлюзовой камере - и ничего... А неожиданности на то они и неожиданности, чтобы над ними не очень размышляли... Смотри, Земля! - оборвал он свою речь, выглядывая в иллюминатор.

На черном глубоком, будто обтянутом бархатом, небосклоне плыла озаренная зеленоватым светом Земля. Она словно пригасила своим сиянием расцвеченное звездами небо над Луной и радостно напоминала о лесах, лугах, морях и реках, - обо всем том, что человек по-настоящему с острой тоской ощущает только в бескрайних пространствах космоса, в межпланетной ракете или здесь... здесь, где неустанно вспыхивают и гаснут огневые метеоритные фонтаны лунного песка... Они стали уже привычными, эти красные и белые огоньки. И все ж таки к ним нельзя было привыкнуть: так внезапно они возникали по всей, сколько видел глаз, поверхности Луны, испещренной кольцами малых кратеров, которые оставались после фонтанов. И вот - Земля на лунном небосклоне!