Лариса Чурбанова: Пурпурное Древо Порфирия

Поначалу он перебивался ягодами и грибами. Потом наступила осень, похолодало. Понемногу он приучился ловить мышей, ежей и прочую мелкую живность. Постоянное чувство голода и одиночества не оставляли его ни на минуту. Тут, среди деревьев и зверей, он тоже был чужим. Так он и жил все время настороже и с тоскою в сердце. Но как он не осторожничал, беда настигла его и здесь. Когда он спал, на него напал медведь-шатун. Его тяжелые лапы моментально вспороли мальчишескую кожу, и снег окрасился красными полосками. Тогда страх, злоба и отчаяние ударили Серому в голову и разбудили его вторую натуру. Он перекинулся.

Бурый хозяин леса чуть не сел от изумления. Только что он с удовольствием драл человеческого детеныша. И вдруг перед ним очутился неслабый такой волчище. Конечно, он обломает и его. Он всех побеждал в своем лесу.

Но медведь ошибся. Две жизни- звериная и человеческая боролись за себя- и они выиграли. В тот день Серый до отвала наелся сырого мяса. Что ж, в лесу надо быть волком, решил он. С тех пор он почти не вспоминал, что когда-то был человеком.

Ольгерд уже сутки плутал по лесной чащобе. Он кожей ощущал, как в бездонную пропасть утекает отведенное ему время. Но жажда совсем измучила его. Князь спешился, бросил поводья и жадно склонился над ледяной водой лесного ручья. Лошадь предпочла пощипать травки и уверенным шагом направилась на полянку, поросшую медовым первоцветом. Дальше все происходило так быстро, что Ольгерд только и успел, что вскочить.

Серая тень метнулась на шею княжьей кобылы. Рывок, и терпеливая лошадиная душа мягким облачком отправилась на небо. А над трупом стоял и довольно облизывался матерый волчище.

- Ну, ты гад, - вырвалось у Ольгерда в бессильной злобе. Он молниеносно обнажил меч и бросился на противника. Волк с глухим рычанием припал к земле, но почему-то медлил нападать. Он легко уклонился от нескольких взмахов блестящей стали. Но князь не зря считался лучшим мечником в своем войске. Скоро зверь лежал с широкой рубленой раной на боку.

- Что ж ты наделал, - причитал князь, опускаясь рядом на корточки. - Мне и на лошади было не добраться до этого дурацкого феникса, а уж пешим и подавно. Не спасти мне теперь Порфирия. А все ты виноват, паскуда! - тут Ольгерд замахнулся, желая прикончить виновника всех своих несчастий.

- Не бей, не надо! - из разжавшихся челюстей волка шел ломающийся, какой-то нереальный, но все же человеческий голос.

Рука князя опустилась сама собой.

- Я отслужу, господин, - продолжал оборотень. - Хочешь, вместо лошади тебе буду?

"Хоть плохой, а все же выход", - мелькнуло в голове у Ольгерда.

Потом он спохватился:

- Так как же ты меня повезешь? Я ж тебя мало не убил.

- Это ничего, господин, - Серый забил хвостом, как собака, радуясь возвращению хозяина. - Я быстро восстанавливаюсь.

В самом деле, рана затягивалась на глазах. И, уже поднимаясь, волк искоса виновато поглядел на князя:

- Можно только я того..., ну это самое...

- Что еще? - недовольно уставился на него Ольгерд.

- Лошадку доем. Кушать хочется, прям сил нету. Не пропадать же добру?

Князь покряхтел, поморщился и разрешил.

Поменяв средство передвижения, Ольгерд только выиграл. Оборотень несся так, что пушистые еловые лапы казались сплошной зеленой завесой. Земля, казалось, горела у него под лапами. Степи сменялись реками, и мелькание шло все быстрее, пока князь не осадил своего скакуна.

- Ну, ты притормози чуток.

Удивленный волк повернул свою огромную голову:

- Я думал быстрее надо.

- Быстрее-то быстрее, да только яблок я для птички забыл. Давай-ка к городу какому-нибудь, да на базар.

Тут Ольгерд поправился:

- Я- на базар, а ты поброди тут пока, подхарчись, что ли.

- Спасибо, господин, - явно обрадовался зверь. Его зеленые глаза загорелись радостными плотоядными огоньками.

- Только гляди у меня, чтоб, как солнце в зените, на месте был, - сурово одернул его князь. - Смотри, не балуй!

- Нет, я скоренько, - смиренно отозвался волк, и они расстались.

Сутолока восточного базара во мгновение ока закружила Ольгерда. Гортанные выкрики чужой речи, незнакомые резкие запахи, обжигающий зной выбивали его из колеи. Гроздья желтых плодов, чем-то смахивающих на гигантские стручки гороха, огромные шишки с листьями. Боже ты мой, чего тут только не было! Его внимание привлекли сочные красные плоды, по форме похожие на искомые яблоки.

- Помидор, - тыкал в них пальцем белозубый торговец.