Лариса Чурбанова: Да пошел ты

Зеленые прозрачные пузыри медленно поднимались вверх. Он лениво провожал их взглядом. Мысли его были такими же неспешными как эти забавные воздушные шарики. Почему, например, пузыри всегда улетают наверх, а не наоборот? И отчего одни лопаются, а другие неотвратимо исчезают в голубоватой выси?

Нехотя, словно по обязанности, он помялся, утаптывая нагретое место. Сон все не шел, хотя день был в разгаре- самое время. Затаился и спи себе спокойненько. Если укрыться получше, ни одна тварь не достанет. Мысли плавно соскользнули в бытовую колею. Видела бы его сейчас Латти, какой бы она закатила грандиозный скандал. " Ты опять валяешь дурака, Игги! Если не спать днем, ночью ты снова будешь ни на что не годен. Какой ты охотник, если глаза слипаются? Опять будем без добычи, уж в который раз!"

Игги помотал головой, но голос в голове не замолкал:

"Правильно мне мама говорила: не связывайся с этим типом, пропадешь! Посмотри, у соседей еда не переводится, а мы впроголодь живем. Если бы я сама не охотилась, чтобы с нами было!?"

Он повернулся, с трудом борясь с сонным оцепенением. Так и есть, стоило о ней подумать, и Латти тут как тут, легка на помине. Деваться некуда, теперь придется целый час выслушивать ее причитания.

Тяжелое темное тело плюхнулось рядом, грубо взрывая последние остатки дневного отдыха. Игги судорожно стиснул острые конические зубы. Ну, сколько можно, сколько можно об одном и том же! Да, он плохой добытчик, никудышный муж и отцом он тоже станет таким же никудышным. Таким перед подругами не похвастаешься, это уж точно. Все претензии Латти он давно выучил наизусть, и теперь привычно замкнул сознание, чтобы хоть как то защититься от ее зудящего всепроникающего монолога. Надо бы немного размяться, от долгого лежания его мощные мускулистые плавники слегка затекли. Игги плавно покачался, опираясь сначала на одни, потом на другие конечности. Стало легче. Впрочем, ширина его парных плавников и привычка ползать по дну, опираясь на них, как раз и была одной из основных претензий его подруги.

"Все мои знакомые, вся родня до пятого колена плавают, ты слышишь, ПЛАВАЮТ! Как плавали наши предки. А ты что? Ты бы еще на хвосте прыгал, выдумщик несчастный!"

Разве он виноват, что его плавники совсем другие? Он просто поступает так, как ему удобнее. Игги тяжело вздохнул. Латти ничуть не хуже и не лучше остальных. Была бы на ее месте другая, пилила бы его точно так же. Но, в конце концов, он уже в том возрасте, когда приличной рыбе полагается иметь семью, так какая разница...

По серому илистому дну неспешно и деловито полз мохнатый кольчатый червь. Многочисленные щетинки мерно колыхались в такт его движению. Игги молчаливо позавидовал ползуну. Уж его-то никто не примется ругать за способ, которым тот передвигается. Игги чуть высунул тупорылый нос из спасительной тени облюбованного им убежища. Прямо перед ним, покачиваясь, плясали шарики синезеленых водорослей. Машинально распахнув пасть, Игги заглотил добрую часть колонии.

Ђ Ты уже и вегетрианцем заделался?! Ђ возмущенный вопль Латти прорвал поставленный им барьер и сверлом врезался в незащищенное сознание. О чем это она, ради всего святого? Он, как и все кистеперые рыбы, был убежденным хищником. Плоская лопасть хвостового плавника возмущенно дернулась, сметая бурый ил с корней старой коряги. Теплая вода заходила водоворотиками вокруг крупночешуйчатых боков. Со стороны он, наверное, казался ужасно смешным: массивное тело, крупная лобастая голова и в довершение всего две пары растопыренных под брюхом разлапистых плавников.

Ђ Наверное, твоя мамаша вправду согрешила с каким-нибудь головоногим моллюском!

Ђ свирепствовала его неуемная подружка, от обуревавших ее эмоций клацавшая зубами направо и налево.

Ђ Уж больно ты бесхребетный!

Ђ И она щелкнула хвостом, словно припечатала.

Таких оскорблений Игги стерпеть не мог. Гнев багровой пеленой затуманил голову.

Ђ Не будь меня, ты бы и дальше в девках плавала!

Ђ взбеленился он, бешено вращая глазами.

Ђ На тебя и морской еж с трезвых глаз не позарится!

Ђ Ах вот ты как?! Да пошел ты....!!!

Куда следовало бы ему отправиться, уточнить Латти уже не удалось. Когда муть, поднятая взаимными оскорблениями и хвостобиениями, улеглась, Игги уже и след простыл.

Он плыл и плыл, не разбирая пути. Набрякшие жабры с трудом проталкивали пузырящуюся воду. Становилось все светлее. Спасительная темнота придонных зарослей осталась далеко позади. Никогда еще Игги не поднимался наверх так высоко. Да он вообще и не плавал днем. Все было не правильно. Хорошо еще, что в их мелком пресном водоемчике хищника крупнее него не было. Но вдолбленные с детства правила кричали: "Берегись! Днем враг может легко тебя обнаружить!"