Лариса Чурбанова - Пурпурное Древо Порфирия

Предлагаю вашему вниманию роман-фэнтэзи "Пурпурное древо Порфирия" по миру древней Руси. Тогда христианство только зарождалось на славянской земле, и алчные волхвы творили зло, прикрываясь могущественными богами. Тогда на русичей обрушивались не только воинственные степняки, но и греки вместе с норманнами. Тогда всем людям нужен был сильный и храбрый защитник, сумевший бы водворить мир от Варяжского до Русского моря. И им стал князь Ольгерд, русич варяжских кровей. Но, разумеется, он не один - его спутниками на сложном пути станут княгиня Домогара и монах Порфирий. Вместе они победят всех врагов, помогут населению и принесут долгожданный мир.

Первые шесть произведений рассказывают о прошлом и настоящем главных героев. Остальные восемь рассказов - это повествование о путешествии князя Ольгерда до саамских земель, где он столкнется и с предательством, и с разочарованием, и с непобедимым врагом. Но в итоге все сложится благополучно, и Ольгерд вернется к себе домой, где бесчинствует боярин Шкирняк и осмелевшие печенеги.

На страницах романа вы встретите бешеных вилл, византийских царевен-вампиров, добродушных польских драконов и хиппующую Бабу-Ягу. Это далеко не полный список всех колоритных персонажей романа.

Пурпурное древо Порфирия

Князь был благостен и смирен. Катал шарики из хлебного мякиша и загонял их в расползающуюся от опрокинутой винной чаши лужицу. Чистая детская улыбка играла на его белом лице.

Гуляли уже второй день. Дружинных, что послабее, челядинцы собирали под столами и волокли во двор. Остались только самые крепкие, но и они уже начали сдавать. Сам князюшка осушит еще чарку-другую зелена вина, да и пойдет в разгон. Благостное добродушие смениться покаянным юродством. Напиваясь до изумления, пресветлый князь Ольгерд принимался обстоятельно и со вкусом горевать над своим убожеством. Это его свойство было хорошо известно, и пользовались им все, кому не лень. Вот и старец Порфирий долго выжидал, прежде чем войти. Высчитывал да выгадывал. Монахи, они народ хитрый- все в точку расчислил. Только завидел его князь- обрадовался, кубок поднимает.

- Проходи, - говорит, - отче, выпей с нами. Грешные мы, конечно, человеки. Духом сирые и убогие, но ты уж уважь нас, посиди рядышком.

Видать стало Ольгерда забирать- начал он сокрушаться.

- Темные мы, отче, темные. И я такой, а уж они, - махнул князь перстнями на богатырей своих, - тем паче. Вразумил бы ты нас, рассказал бы побывальщину про иные страны. Как люди там в благолепии живут, да чем их земли противу иных славятся.

- Что же тебе поведать, княже? - отозвался Порфирий. - Разве что про чудную страну Опир, что питается водами реки из самого Эдема текущей. Бают люди, что обретается в тех краях мудрый зверь носорог. Каждый час славословит он господа и в несказанной кротости своей вкушает лишь траву. И открыты ему все тайны земные. Буде спросит его кто- всем дает он ответ.

Порфирий многозначительно замолчал, опустя очи долу. Князь от умиления всплакнул.

- Ишь ты, скотина, - причитал он, - а сколь блаженна. А вот ты, Акинша, - и Ольгерд ткнул пальцем в могучего детину, упившегося до положения риз. Парень изо всех сил боролся с дремотой, и поэтому вид имел на редкость дурацкий. - Ты ведь человек, а всей мудрости в тебе - только мед да пиво жрать.

- Я, а... ва... да, - только и мог произнести невольный собеседник князя и рухнул на дубовые доски стола.

- Что за люди, что за люди, - закручинился самодержец. - Ну, скажи еще, Порфиша, потешь душу.

- А еще сказывают, что в Китае есть Камень Судьбы. Коли подойдет к нему человек, то камень тот непременно все про него расскажет: кто таков, кто родители, чем занимается, и что дальше с ним станется. И еще не случалось, чтобы сей таинственный гранит ошибся.

- Ишь ты, в Китае даже камни говорят, а у нас... У, свиномордии...- и князь погрозил кулаком притихшим богатырям.

- Ну, вот ты объясни, - поворотился он к старцу. - За плетень шагнешь- так там непременно чудо, какое никакое. А у нас- скука смертная да серость.

- Не скажи, пресветлый князь, - возразил ему Порфирий. - Может статься, что и в твоей земле отыщется волшебство, божьим провидением сотворенное.

- Какое волшебство, - отмахнулся Ольгерд, и его красивое лицо презрительно сморщилось. - Леший да кикимора из болота- вот и все наше волшебство.

- Истинно говорю тебе, - отозвался Порфирий. - Было мне, княже, видение на этих днях.