Сергей Чумаков - ИСКАТЕЛЬ.1979.ВЫПУСК №4

— Должен ли я это зафиксировать? — спросил он, стараясь быть ироничным.

— Мне на это наплевать, — ответил Вержа, забавляясь, как демонстрант перед национальным гвардейцем. Дельмес не знал, что сказать.

— Но вот на что мне не наплевать, — вновь заговорил Вержа, — это на то, что вы собираетесь предпринять в отношении Маржори.

Следователь как будто не понял.

— Придя к вам в первый раз, — сказал Вержа, — я довел до вашего сведения, что произвел обыск в публичном доме, который содержит некая Маржори. Один из моих коллег, мосье Герэн, позвонил, чтобы я прервал обыск. Вы согласитесь, что это заслуживает по меньшей мере судебного расследования.

— Об этом судит прокуратура.

— Вы тоже. Уголовно-процессуальный кодекс дает вам право, даже обязывает, составить протокол, если факт правонарушения налицо.

Дельмос рассердился. Он сказал, что не ему выслушивать поучения, тем более на юридические темы, от Вержа. Комиссар вежливо согласился, добавив, однако, что ему хотелось бы знать, предприняла ли прокуратура какие-нибудь действия. Он встал, снял телефонную трубку с аппарата, стоявшего на столе Дельмеса, и протянул ее следователю.

— Спросите.

Следователь повторил, что не ему здесь получать приказания. Вержа не стал спорить. Он положил трубку на рычаг и не спеша сел на место.

— Все вы пустобрехи, — сказал он вежливо.

Дельмес подумал, что не расслышал, и попросил повторить. Вержа повторил фразу и тут же продолжил:

— Вы являетесь частью этой банды ничтожных карателей, которые считают, что мы живем в дерьмовом обществе. Вы не так уж ошибаетесь, но когда вы обрушиваетесь на меня, вы доставляете удовольствие разной сволочи. Они думают, что когда вы покончите со мной, вы будете сыты и не тронете их. Если вы начнете чистить конюшни Пятой республики, вас ждет большая работа.

Следователь встал. Он был бледен и дышал с трудом, что обеспокоило Вержа: не хватил бы его инфаркт.

— Прошу вас остаться здесь, — сказал Дельмес. — Я отправлюсь к прокурору.

Вержа выразил одобрение. Он теперь не торопился. Дельмес исчез, как будто его сдуло порывом ветра, предвещающим ураган.

Прокурор Ланжа с немалым удовольствием узнал о выходке Вержа. Вот уже несколько дней его сдерживали. А ему не терпелось отправить полицейского в тюрьму. Он жаждал заслужить репутацию этакого «левого» Торквемады.

— Немедленно заключите его под стражу, — сказал он.

— Он только что арестовал Ги Портора, — заметил Дельмес.

— Вот именно, — произнес прокурор, — мне сейчас жаловались. Он чуть не устроил побоище на улицах города. Улицы города — это не пустыня.

То была ложь: еще никто не выразил протеста. Но прокурор воспользовался своим авторитетом. Он придумал формулировку, и она ему нравилась. Дельмес поверил ему на слово.

— Надо от него избавиться, — проговорил Ланжа. — В любом случае вы не можете позволить безнаказанно оскорблять себя. Поверьте мне, все будут аплодировать вам.

Дельмес со всех ног помчался назад и с ходу заявил Вержа, что заключает его под стражу, выдвинув обвинение во взяточничестве и оскорблении официального лица. Вержа поблагодарил его улыбкой. «Совершенно свихнулся», подумал Дельмес. «Абсолютный тупица», — подумал Вержа.

Они вместе составили протокол, уличающий Вержа. Комиссар сам даже напомнил выражение, которое он употребил: пустобрех. Следователь его путал с другим, которое не мог процитировать. Комиссар подписал.

— Вы сейчас окончательно погубили себя — констатировал Дельмес.

— В любом случае, рано или поздно вы собирались посадить меня за решетку.

— Я еще не принял решения.

Вержа расхохотался.

— Ко всему прочему, — сказал он, — вы еще и лицемер.

У Дельмеса не хватило духу и это слово внести в протокол.

Начальник тюрьмы Шарль Менор приближался к пенсионному возрасту. Поскольку он никогда не обладал душой тюремщика и попал сюда, потому что тут трудился его отец в те времена, когда работы еще было немного, он всегда старался все вопросы решать по возможности мирно. Менор страшно огорчился, увидев Вержа, которому надели наручники, выполняя категорический приказ Дельмеса, в свою очередь выполняющего желание прокурора. Вержа протянул руки, и полицейский извинился. Вержа был очень популярен среди низшего персонала.

Менор сообщил, что он срочно освободил одну камеру. Лучше, чтобы Вержа был один. Он мог очутиться вместе с людьми, которых он помог в свое время упрятать за решетку. К тому же, теснота тяготила. Это, по мнению Менора, был самый главный недостаток тюрем. Он купил себе дом в департаменте Коррэз: ни одного соседа в радиусе десяти километров. Будучи вдовцом и имея женатого сына, он мог позволить себе шесть месяцев в году не видеть ничего, что напоминало бы человеческое существо. Он продолжал бы еще, но Вержа зевнул.