Ирина Ильина - Ночь на Ивана Купалу

Задолго до первых петухов Аннушка пришла на берег. Было очень тихо, луна едва пробивалась сквозь густые тучи. Ивашку напутствовал староста:

— Курс держи все время на юго-запад. До дельты реки на веслах очень трудно, старайся идти так, чтобы видеть слева сушу. Но не близко. Уже часов через пять в погоню кинутся. Ох, храни вас Господь! Там, под лавочкой, вода, сухари, рыбка вяленая. Найдете.

Он оттолкнул лодку, перекрестил беглецов и медленно пошел в имение. Ивашка взялся за весла. Плыли молча. Аннушка наблюдала, как исчезает в темноте родной берег. Вскоре первые солнечные лучи позолотили облака. Ивашка, играя мышцами и почти не напрягаясь, греб, напевая себе под нос унылую рыбацкую песню. Слева едва угадывалась суша. Аннушка задремала. Когда же проснулась, солнце палило вовсю. Влюбленные достали запасы, приготовленные старостой, поели, попили.

— Тебе надо бы отдохнуть, — сказала Аннушка, — давай я сяду на весла.

— Не сможешь. Лучше я посплю с полчаса, и снова — в путь.

Аннушке было боязно переходить с места на место в маленькой лодчонке, но она поднялась, несмотря на возражения Ивашки. Переступая через лавочку, запуталась в сарафане и упала в воду. Ивашка кинулся следом. Обняв любимую, он потянул на себя челн, неглубокая посудина вдруг стала на борт, Ивашка еле успел оттолкнуть второй борт. Лодка вернулась на место, но запасы воды и пищи выпали. Аннушка испугалась: она не умела плавать. Ивашка приказал ей держаться крепче, подплыл с другой стороны, влез в лодку и потом уже втянул в нее Аннушку. Испуганные и утомленные неожиданным купанием, расстроенные потерей пищи и воды, беглецы решили продолжить путь, но вскоре Ивашка совсем выбился из сил. Он лег на дно лодки и заснул. Как заснула сама Аннушка, она не помнила. Когда же они проснулись, берега не было видно. Сориентировавшись по светилу, пошли дальше на юго-запад. Солнце жгло нещадно. У обоих уже вздулись волдыри. Чайки носились с криками у самой воды. "Быть дождю", — подумал Ивашка, упрямо работая веслами. Страшнее всего было попасть обратно — домой. Тут уж не поздоровится обоим. А его точно — забьют!

Постепенно солнце стало клониться к закату, подкрашивая лиловым оттенком облака и волны. Очень хотелось пить. Носовая часть лодки была крытая, с дверцами, подвязанными проволокой. Ивашка заглянул туда:

— Аннушка, да здесь клад! — воскликнул он, доставая полную бутыль.

Оказалось, что это вино. Аннушка рассмеялась:

— Староста украл?

— Не думаю, — возразил Ивашка, — смотри: написано не по-нашему.

Аннушка внимательно осмотрела бутыль, прочитала:

— Да, батюшка редко покупает вина, а тем более такие дорогие. Это французское вино, и очень старое. Ему не меньше двух сотен лет. Чье это?

— Не знаю, Аннушка, кто нам это послал. Может Бог, а может, сатана. Знаю только, что появилась надежда.

Он снова залез в тайник, нашел там еще маленький сундучок. В нем лежали старинные бокалы, два золотых кольца и жемчужное ожерелье.

— Это мы брать не будем, — испугалась Аннушка, — это слишком дорого, и потом, нам жизнь это не спасет!

Ивашка не возражал. Они выпили терпкого вина. На море опустился теплый летний вечер.

— Сейчас девушки и парни прыгают через костры, пойдут искать цветущий папоротник, — вспомнил Ивашка, — а ты мне что-то обещала? Ночь на Ивана Купалу наступила.

Аннушка кротко взглянула и зарделась. Ивашка подвинулся ближе, нежно обнял возлюбленную, она не оттолкнула его, как обычно. Он почувствовал два маленьких и упругих холмика, осторожно провел рукой вдоль тела, ощущая ответное возбуждение и радость, нашел губами горячие губы любимой. Море мерно покачивало лодку, на дне которой происходило великое таинство любви. Даже луна не посмела их побеспокоить, так и не выплыла из облаков.

А потом погода стала портиться: поднялся сильный ветер, набежали тучи, начался дождь. Волны кидали лодчонку с гребня вниз, и Аннушка чувствовала, что еще немного, и они перевернутся. Ужас охватил ее, мысленно простилась с этим светом, поэтому, когда очередная волна опрокинула лодку, приняла судьбу как данность, и камнем пошла ко дну. Ивашка успел подхватить любимую, подтянул к перевернутой лодке. К Аннушке вернулась способность мыслить:

— Ивашка, что же будет теперь? — спросила она.

— Держись крепче, — ответил Ивашка, — непогода вечной не бывает.

Он уверенно держал ее одной рукой, второй вцепился в киль лодки.

— Давай, забирайся наверх, — скомандовал, старательно подталкивая.