Нил Шустерман - Грязь на наших ботинках

Оушен Клингсмит, как и большинство колонистов, полностью доверял плану Строителей. Даже после того, как М-Бик не сумел выйти на геосинхронную орбиту. Даже после того, как из-за круготрясения пришлось покинуть корабль куда быстрее, чем планировалось. Строители всё равно доставят их на планету в целости и сохранности, по-другому и быть не может!

Войдя в атмосферу планеты, челнок неистово затрясся. У Оушена зубы застучали друг о друга, так что пришлось схватиться руками за челюсть. Воздух на борту стал горячим, но защитное покрытие, предохранявшее корабль от нагревания при посадке, справилось. Корпус взвыл, но выдержал. Наконец, через крошечные овальные иллюминаторы внизу показались облака — белые и пушистые, совсем как на картинках про Землю. Правда, турбулентность при встрече с ними только усилилась.

— Всё нормально! — прокричал губернатор Бейнбридж, сидевший в первом ряду. — Турбулентность — это нормально! Волноваться не о чем!

Но Оушен всё равно вцепился в ремни безопасности мёртвой хваткой. Управляющий глайдером компьютер завалил их на левый борт. «Мы поворачиваем к воде, — подумал Оушен. — Может быть, даже к океану, в честь которого я назван». Он представлял себе, как их кораблик плавно садится на воду и лебедем скользит к берегу, где волны целуют землю. Они ступят на незнакомую планету, как первые пилигримы — на Плимут-Рок, и объявят этот новый мир своим.

Однако всё вышло совсем не так.

Когда челнок прорвался-таки сквозь плотные облака, колонистов встретила отнюдь не необъятная океанская ширь. Внизу расстилался зазубренный горный хребет. Те, кто сидел у окон, ахнули от ужаса.

— Всё в порядке, всё в порядке! — закричал со своего места губернатор Бейнбридж. — Корабль сам знает, что делать. Бортовой компьютер уведёт нас подальше от гор, в безопасную зону.

Они летели между острыми чёрными пиками, кренясь то влево, то вправо — а потом весь купол челнока разом сорвало, и они, как были, сидя в своих креслах, очутились под открытым небом. Могучая сила, равной которой никто из них никогда не встречал, кидала и мяла остатки челнока.

«Это ветер! — кричал себе Оушен Клингсмит сквозь рёв, которым встречала их приветливая планета. — Это просто ветер!»

Всё совершенно логично! Посадочный катер делал именно то, что ему и полагалось: он не нашёл безопасного места для приземления и теперь готовился катапультировать пассажиров, чтобы они спустились на индивидуальных парашютах. Как изобретательно! Эти Строители предусмотрели всё!

Второй ряд выбросило вверх. Затем третий. Наконец пришёл черёд Оушена. Он покрепче ухватился за ремни, закрыл глаза и ощутил мощный толчок, когда его вместе со всеми сидящими рядом вознесло ввысь, в широко распахнутое небо Примордия.

Он открыл глаза, ожидая услышать хлопок парашюта.

Их ряд всё ещё летел вперёд с невероятной скоростью — они даже пока не начали падать. И навстречу им стремительно неслось каменное тело горы.

«Парашют раскроется в любую секунду… — убеждал себя Оушен. — В любую секунду…»

Но он не раскрылся. И Оушену в голову украдкой прокралась простая мысль: возможно, парашютов нет. Совсем. Ни у кого.

«Нет!! Такого не может быть! — вопил голос в голове у Оушена, а перед глазами, будто в замедленной съёмке, ширился, захватывая всё поле зрения, бесконечный камень. — Мы же лучшие из лучших! Я — белая кость! Я — будущее человечества! Я… я…»

Оушен Клингсмит повстречался с горой на скорости двести миль в час. Так быстро, что его тело размазало по ней, будто жука — по ветровому стеклу. Кресло отвалилось и запрыгало вниз по скалам, оставив большую красную кляксу — живое (впрочем, уже не очень) доказательство того, что транспортный челнок блестяще выполнил свою миссию: доставил на Примордий свой драгоценный груз тёплого, богатого питательными веществами биологического материала.

Массивный барабан Межгалактического Бактериального Инжектора (для краткости М-Бика) преодолел звуковой барьер с оглушительным грохотом, возвестившим о прибытии жизни на девственный Примордий. Он пронзил верхние слои атмосферы, не выказывая ни малейшего намерения замедляться.

В баке № 106 Таннер и Морена вцепились друг в друга. Падение на чужую планету, которое неизвестно, как и где закончится, было чистым, беспримесным ужасом, под напором которого разум постепенно сдавал позиции. Они ничего не видели сквозь маски, но могли слышать голос… сдавленный голос другого, пытающийся утешить, ободрить… но вскоре рёв атмосферы заглушил всё.