Роберт Рид - Рокси

По примеру телевизионных дикторов я всех уверял, что цифры обязательно изменятся.

В середине апреля я посетил крошечный научно-фантастический конвент, проводимый одним из наших государственных колледжей. Я рассчитывал попасть на открытое обсуждение астероидов и комет-убийц. Однако не мешало бы помнить: сегодняшние фэны не читают ничего, кроме фэнтези и книг, завязанных на громкие кино, — и телепроекты. Уделить хоть чуть-чуть любопытства столь печальной теме они не пожелали. Остальные же — и я в том числе — убедили себя, что беда пройдет стороной.

Но вообще-то конвент мне понравился. Самое лучшее — это перемена обстановки. Какое счастье, когда не скулит собака, которой пора пи-пи. Хочешь — спи по утрам аж до полвосьмого. Правда, это так и осталось благим пожеланием — не привык мой организм лениться.

В понедельник поутру я забрал собаку из временного приюта. Как обычно, после скоротечного приветствия Рокси устремилась к машине. Я узнал, что стул у нее в порядке, собака съела оставленные мною таблетки и пищу.

Выдалась по-летнему теплая неделя. В четверг утром, в час, я подскочил на койке — Рокси решила умыться. Свои интимные места она не лизала, но зато увлажняла все четыре лапы, да так рьяно, что приходилось делать передышки. Она вставала, шла в туалет напиться, а потом возвращалась в спальню и опять вылизывала ноги.

Я не выгонял ее в прихожую и не затворял дверь — это дало бы только скулеж. Приходилось лежать два-три часа и думать о работе. Я завершал недописанные рассказы, шлифовал роман, который до сих пор никуда не пристроил. А когда не оставалось других тем, размышлял о Шелби. Если комета — убийца человеческой цивилизации, разве она, дрянь такая, не заслуживает лучшего имени?

К четырем утра я был вымотан и зол.

Затворив окна, я включил кондиционер. Собаке прохладный воздух вроде не помогал, но по крайней мере шум агрегата заглушил ее плямканье. К половине пятого удалось задремать, и я насладился пятнадцатью минутами полусна. Потом Рокси подошла к изножью кровати и завыла.

Однажды зимой моя собака проявила необычный интерес к участку велосипедной дорожки. Дорожка ныряла под мост. Мост имел три туннеля. Пешеходный туннель был узок и темен. Рядом с ним располагался проем пошире, здесь мирно тек ручей. А в дальнем конце моста находился третий туннель, такой же ширины, что и средний, это на случай разлива. Обычно я давал Рокси возможность напиться, но тут ей втемяшилось, что мы должны изучить дальнюю арку. Она ждала в студеном ручье, глядя на меня вопросительно и требовательно. «Это очень важно! — говорил ее взгляд. — Мы обязаны там побывать». Но невозможно было убедить меня в целесообразности переправы по горло в воде ради осмотра туннеля, забитого глиной и мусором.

Моя собака вросла в свой мир, как никто из людей. Брось рядом с велосипедной дорожкой картонную коробку, и Рокси будет носиться вокруг и гавкать, пока не убедится в безопасности нового объекта. То же относится и к детскому велику, забытому на переднем дворе, или снеговику, стоявшему там еще вчера.

Как-то вечером, несколько лет назад, мы вышли из дома втроем. Один из наших соседей здорово подгулял, и жена отказалась пускать его в дом. Поэтому он улегся на дорожке и уснул. Рокси с первого взгляда определила: ситуация ненормальная, надо поднимать тревогу. Она залаяла и завыла, потом запрыгала. У собаки не укладывалось в голове, почему мы ее оттаскиваем, когда у кого-то явные неприятности.

Она часто замечала нюансы, ускользавшие от внимания ее спутника, наблюдательного писателя.

Как-то раз в тихую прохладную погоду мы с Рокси бежали по велосипедной дорожке. Вдруг она, точно обезумев, стала носиться вокруг меня. Таращилась в небо, глаза огромные, перепуганные.

Я поднял голову и непристойно захохотал.

Прямо над нашими головами плыла громадная белая спираль. Да, выглядела она зловеще. Наверняка Рокси казалось, что призрак вот-вот обрушится на нас. Мы рванули с места. В отдалении крошечный биплан выписывал дымом буквы, это тренировался летчик-рекламист. Я все хохотал и не мог отдышаться, страх как будто подталкивал в спину. Ветер в тот момент дул с севера, а мы бежали на юг, и спираль преследовала нас еще полмили. Наконец дорожка сжалилась над нами и повернула на запад. (Но я заметил, что Рокси так и не прекратила следить за самолетом, виновным, по ее мнению, в дерзком надругательстве над законами природы.)

Часто Рокси открывалось то, чего не знал я. Однако затащить меня в таинственный туннель ей не удалось. «Ты не единственное упрямое существо в нашей семье», — был мой ответ. Но вот пришли теплые дни, и двое местных детей отправились в туннель на разведку. И обнаружили там тело подростка, зарытого в мелкой могиле. Прибыла полиция, и на неделю проход был закрыт. Когда мы смогли побывать там вновь, Рокси, позабыв всякие приличия, с живейшим интересом обнюхала груды выкопанной земли в русле, даже потыкалась кое-где носом; каждый вдох рассказывал ей о разыгравшейся драме.