Михаил Кривич - Сладкие песни сирен

Когда они отъехали от города на несколько километров, Взгорский показал что-то Вилнису. Тот понял, закивал головой и запустил себе в ухо довольно толстый мизинец, перетянутый серебрянным массивным перстнем. Поковырял в ухе, не без труда извлек затычку, повертел головой влево и вправо, вынул вторую затычку, настороженно вслушался и, расплывшись в улыбке, кивнул головой - можно. Взгорский притормозил и жестом показал своим пассажирам, что странная полоса в их жизни завершилась, что отныне каждый волен поступать так, как ему заблагорассудится, и слушать то, что ему хочется слушать.

С обеих сторон дорогу обступал лес. Взгорский заглушил двигатель, все вытащили воск из ушей - и ничего, ровным счетом ничего в мире не изменилось.

В ночном лесу стояла тишина.

14

Вернемся в город и, дабы не обременять вас долгими описаниями, прибегнем к емкому сравнению.

Подобно тому как тоненький ручеек, нашедший щель в бетонном теле плотины, превращается вскоре в могучий поток, сметающий все на своем пути, так и бегство наших героев стало началом всеобщего бегства, массового исхода или, как назвало это явление энское радио,- "коллективного оставления трудовыми ресурсами бывших районов их сосредоточения".

Чутко улавливающий веяния времени товарищ Н. устным распоряжением наложил вето на слово "зона". Вернее говоря, он произнес "налагаю эмбарго", но подчиненные поняли его как следует. Умеет товарищ Н. работать с кадрами, воспитывать в них самостоятельность!

Слово "зона" с той поры в городе Н. и его окрестностях не употребляется ни в каких смыслах, и когда товарищ Н. незадолго до отъезда в Центр открывал межобластной съезд землепашцев, он сказал в приветственном обращении: "В наших краях, товарищи, в нашей Несуглинной, так сказать, ограниченной территории..." И все его правильно поняли.

Эксперимент был завершен, итоги его, никем не подведенные, нам неизвестны.

На этом, выполнив свой гражданский и литературный долг, мы могли бы с чистой совестью поставить точку. Однако повременим немного и оттянем наше прощанье на несколько абзацев.

Мы достаточно скромны, чтобы не трубить о своем таланте, если таковой имеется; оставим это критикам, если таковые найдутся. Но начитанность наша, согласитесь, вне всяких сомнений. Из прочитанного мы вынесли, в частности, что историко-литературный труд, охватывающий широкий круг лиц и событий, должен быть завершен эпилогом. Например: судьба героев в дальнейшем сложилась счастливо. Или как-то иначе. Ведь каждому же интересно, что было потом, некоторые только ради этого и читают.

Эпилог

Перво-наперво, понятное дело, о судьбе товарища Н. Не раз и не два, отдавая ему должное, мы упоминали, что он пошел на повышение, хотя в первое время после завершения эксперимента были у него небольшие неприятности, но все обошлось, такими людьми у нас не бросаются, и теперь товарищ Н. залетел так высоко, что и задрав голову не увидишь. Тут самое время назвать истинное имя товарища Н., которое мы берегли до эпилога, лукаво подсовывая читателю всякие ложные и подложные имена, можно сказать, псевдонимы. Так вот, настоящая его фамилия Неумейло. Если бы наш рассказ не подходил к концу, вполне возможно, что пришлось бы рано или поздно назвать последнюю и единственно верную фамилию товарища Н., самую что ни на есть настоящую. Но поздно. Пусть все остается как есть.

Областной аппарат удалось сохранить в неприкосновенности, а возглавил его твердый руководитель с широким кругозором и фамилией, которая, естественно, также начинается на букву "Н". Хороших традиций не так уж много, их надо бережно сохранять.

Само собой разумеется, что Мария Афанасьевна поехала в Москву вместе с супругом, такие женщины своих мужей не бросают ни в радости, ни в печали. Климентий тоже отправился в Москву, где закончил учебное заведение. Теперь он работает в аппарате экономического советника одной из развивающихся стран, названной в честь какой-то части тела экзотического животного кажется, Берег Страусиного Яйца. Или нет, Земля Носорожьего Уха; надо бы заглянуть в географический атлас. Благодаря экономическим советам Климентия эта страна, населенная маленьким, но свободолюбивым народом, развивается хорошими темпами в нужном направлении.

Евсей Савельевич Говбиндер по-прежнему полон энергии и суется не в свои дела, но времена меняются, и его побивают каменьями существенно реже, чем раньше.

Семен Семенович и Алеша... Вот напасть! Мы же с них, можно сказать, начали, вроде бы прочили их в главные герои и потом, чтобы не совсем потерять их из виду, время от времени давали понять намеком, фразой, словечком, что помним о наших вагонных попутчиках, вот, мол, еще немного и займемся ими вплотную. Не успели! Простите нас, люди! А теперь уже поздно, закругляться пора.