И Крупеникова - Вычеркнутые из судьбы (Семь стихий мироздания - 2)

Оливул, готовый к очередной магической атаке, медленно поднял глаза. Широкая меховая шляпа лежала у ног колдуна, образ пустой маски качался в тени, а перед Белым князем стоял человек с выжженным до костей лицом. "Проклятие Матери Драконов!" - понял Бер-Росс.

- Знаешь, откуда это? - прозвучал глухой голос; обрывки губ почти не шевелились.

- Ты убил дракона, - произнес Оливул.

- Да... Думаешь, Змеиная дочь подвела к смертной черте тебя одного? Ты орудие ее мести! Ты сослужишь ей хорошую службу, когда умрешь. Ведь вместе с тобой умру и я, потому что перед вашим Племенем виновен стану дважды. Тебе, конечно, все равно, каков будет мой конец. Но подумай о роли, уготовленной тебе самому: Белый дракон - слабовольный пособник мерзкой гадкой змеи. Подумай, у тебя еще есть время до заката солнца.

"До заката... До заката...", - шелестел в костре огонь.

- Где этот проклятый колдун?! - Грег и Гор вскрикнули в один голос.

Огонь силился обрисовать хозяину картину местности, но для солнечного света все на земле было едино - и леса, и поля, и горы. Разве что беспокойные волны моря воспринимались Стихией как нечто стороннее. Побережье, залив, башня. Гор встал, вглядываясь туда, где огонь столкнулся с водой, но море скрывалось за неприступными вершинами скал, и ни человеческий, ни драконий взгляд не смог бы отыскать крошечный остров за много верст к востоку, даже если бы горы вдруг расступились.

- Пэр - возничий Воздуха, - произнес Грег. - Если мы как-нибудь сообщим ему, что произошло, он найдет Оливула.

Солнечный свет струился сквозь толщи воздушного океана, обнимал луговые травы и цветы, просачивался в чащу лесов, а ветер гулял себе в тех же полях и рощах, независимый и беззаботный. Огонь отчаянно взывал к Воздуху, но разговор этот был сродни беседе слепого с немым.

Неожиданно в пламени костра вспыхнул образ цветка с огромной яркой головкой. Куда бы ни уходило солнце, кудрявые лепестки неизменно поворачивались к его лучам.

- Посмотри, - прошептал Грег, хотя Гор уже и сам изумленно озирался по сторонам.

Скудная слабая трава, узколистые колючие кусты, кривое деревце на склоне все смотрели на Хозяина Огня, и густо-зеленые листья их тянулись в центр круга, где пылал костер.

- Данила искал нас, - прояснили близнецы друг для друга. - Так ответим же!

Костер вспыхнул с новой силой. Однако оставшаяся неуслышанной Жизнь была слишком далека сейчас, когда Гаюнар, не дождавшись отзыва, оборвал контакт.

- Должен быть способ, - Грег перевел взгляд на брата. - Стихии едины в каждом элементе Мира, и любая из них в состоянии воздействовать на другие.

- Солнечный свет питает растения, они живут благодаря ему, и земле, и воде, и воздуху, и смерти. Вопрос стоит иначе...

- Как разбудить разум остальных Стихий?

- Как заставить их обратиться к избранникам?

Спасительная идея внезапно ворвалась в сознание.

- Есть в Судьбе одно, что держит в себе дух каждой Стихии - Крылатый Волк!

Ш 13 Ч

- Пэр! - кабы не путы на руках и ногах, Данила стиснул бы его в объятиях.

Зеленый воздушный сгусток материализовался, и Пэр растрепанный и растерянный встал перед братом.

- О, мой бог, Данька, что я натворил!

- Ничего-ничего, туда им и дорога, - тот не понял, что призрак имеет ввиду вовсе не ураган, разогнавший людей по подворотням.

Пэр его реплику даже не расслышал.

- Данила, что они с тобой сделали?!

- Не волнуйся, я цел, - Гаюнар оглянулся на деревню, затаившуюся после "колдовского нашествия". - Развяжи меня поскорее и будем сматываться. Мне не светит еще раз встретиться с этой компанией фанатиков.

Пэр торопливо поднялся над землей и попытался дернуть веревку, которой были связаны руки брата, но пальцы проникли сквозь узлы, а материя оставалась незыблемой.

- Пэр, не суетись, успокойся, - посоветовал Данила. - У нас полно времени.

Однако не прошло и минуты, как ему пришлось признать, что в этом последнем он крупно ошибался. На улице началось движение, и в прогоне между двумя хатами мелькнули кольчуги ратников.

- Данька, я не могу ее зацепить! - в отчаянии воскликнул Пэр.

- Не психуй. Когда ты нервничаешь, у тебя все сикось-накось идет. Помнишь, как ты открыл рукой дверь? Действуй так же, поверь, никакой разницы между ремнем и деревяшкой в данном случае нет.

Возня за спиной возобновилась, но ни малейшего натяжения веревок Данила не почувствовал, зато заметил, как за плетнем, таясь от глаз "ведьмака", собиралась большая группа воинов.

- Так. Есть идея, - быстро заговорил он. - Видишь нож?