И Крупеникова - Вычеркнутые из судьбы (Семь стихий мироздания - 2)

- Смотри на меня! - угрожающее шипение оборвало слова Белого князя.

Не в силах сопротивляться, он поднял взгляд. Зеленые обворожительные очи со зрачками-щелками, прекрасное лицо, безупречное тело. Зазвучала таинственная музыка. Черно-зеленое платье скользнуло на пол. Она танцевала нагая внутри невидимого круга, и круг вырастал, подступая к пленнику.

Оливул прижался к стене. Пластика магического танца приковала взор и каждое движение оплетало рассудок новым витком забвения. Белый князь не мог ни отвернуться, ни закрыть глаза, но вдруг нашел способ смотреть и не видеть. Женщина-змея извивалась теперь, будто за матовым стеклом, а перед глазами стоял образ Юльки. Веселая и серьезная, озорная и сосредоточенная, она смеялась взахлеб, откинувшись на спинку дивана в кают-компании, нахмурив брови диктовала какие-то параметры с терминала пилота, неслась на коньках по замерзшей реке, уставшая после бесконечных приключений прижималась к его плечу, стоя на палубе корабля.

- Ты уничтожишь Каллиста драконьим огнем, - раздалось совсем рядом.

- Нет.

Музыка, танец, матовое стекло - все разлетелось на куски.

- Ты умрешь!

Туман в сознании пропал, и Оливул увидал прямо перед собой гигантскую змею, готовящуюся к броску. Он отскочил в сторону в тот момент, когда чудовище кинулось на него, норовя разорвать страшными зубами грудь. Голова змеи ударилась о стену. Тварь и ее жертва поменялись местами: колдунья оказалась возле окна, а Белый князь - у двери. Явного преимущества новая позиция не давала, но Оливул надеялся, что следующим ударом она выбьет дверь, если, конечно, он сумеет увернуться.

Змея стянула кольца тела в жесткую пружину, разогнулась и... кривая молния ударила в ее голову. Раздался вопль, смешанный с отвратительным визгом, чудовище рухнуло на пол и вспыхнуло черным пламенем. Секунду спустя на мраморных плитах дымилось грязное зловонное пятно.

- Я знал, что рано или поздно она попытается организовать против меня заговор, - Каллист убрал хлыст-жезл за пояс и, протянув Оливулу руку, помог подняться. - Я благодарю тебя.

- За что же? - перехватив дыхание, спросил Белый князь.

- За то, что не вступил с ней в коалицию, - улыбнулся одними губами чародей и пояснил, - я слышал все от самого начала. Она была глупой. Такой же, как ее сестренки.

Он небрежно достал из складок меховой накидки трех безжизненных ящериц и бросил в пятно, оставшееся от их старшей сестры.

- Она солгала тебе, - как ни в чем не бывало продолжал колдун. - Пустить в ход яд была целиком ее идея. Кстати, ты ей понравился, я заметил это еще в Проклятой Лощине. Воистину: свой свояка видит издалека!

Он весело рассмеялся. Белый князь не повел и бровью.

- Это шутка, - объявил Каллист, обрывая смех, и продолжал уже без тени иронии. - Только Дракон способен погасить яд Змеи. Ты обязан принять свой первородный облик, Оливул Бер-Росс, в противном случае ты умрешь с последним лучом солнца.

- Стать драконом и, таким образом, стать твоим слугой? - Оливул усмехнулся. - Хороший выбор ты мне предлагаешь, Каллист: смерть или рабство.

- Рабство? Да образумят тебя всесильные духи! Разве дракон раб всадника? Я хочу, чтобы мы с тобой были соратниками, друзьями. Вместе мы завоюем этот Мир!

Белый князь устало провел ладонью по глазам и присел на край кровати. Жест получился несколько вызывающим, но Каллист, опьяненный великими помыслами, этого не заметил.

- Мы осилим Огненного Идола из Заморья! - продолжал он, - Весь Мир будет нашим!

- Тоже самое я уже слышал несколько минут назад, - произнес Оливул и, встретив недоуменный взгляд молодого колдуна, показал на жженые останки, - вот от этой дамы.

Каллист застыл в немом возмущении.

- Ты соизмеряешь мои слова с шипением тупой твари?! - выдохнул он, наконец. - В себе ли ты, Оливул? Или яд помутил твой рассудок? Вставай, иди за мной, и я покажу тебе величие моих владений и ту границу, за которой нас ждет могущество!

Он ринулся к окну. Стены поползли в разные стороны, превращая узкий оконный проем в просторные ворота, за которыми показалась колесница, запряженная облаками. Каллист вскочил в нее и взмахнул рукой, призывая Оливула следовать за собой.

Пара облачных коней несла колесницу по голубому простору. Раскаленное добела солнце нещадно палило землю, поникли цветы в полях, робко спряталась за камнями речка, и даже могучий лес склонил свои вершины перед огненной стихией. Оливул обычно избегал солнца, эта привычка осталась у него со времен мертвой жизни, когда свет будил горькие мысли и терзал душу, но сейчас в льющемся из поднебесья жаре скрывалось что-то родное. Бер-Росс расстегнул ворот рубашки и, прикрыв глаза, подставил лицо золотым лучам. Солнце мягко тронуло искрящиеся перламутром белые волосы, скользнуло по щеке и коснулось багрового пятна на шее. Оливулу показалось, будто луч беспокойно застыл над ним и в следующий миг опрометью помчался с тревожной вестью в знойную даль.