Федор Раззаков - Самоубийство Н Щелокова и судьба семьи Гоглидзе

Федор Раззаков

Самоубийство Н. Щелокова и судьба семьи Гоглидзе

Выстрел в голову. Убийство в Малаховке. Вооруженный налет в Москве.

Не менее безжалостно, чем с Ю.Соколовым, режим обошелся в тот год и с Николаем Щелоковым. Прошло уже девять месяцев со дня смерти Ю. Андропова (личного его врага), но длинные руки КГБ так и не оставили в покое бывшего министра МВД. Искать защиты у К. Черненко было бесполезно, тот к тому времени фактически превратился в инвалида. По словам Е. Чазова: "Состояние Черненко осенью 84-го стало настолько тяжелым, что он мог выезжать на несколько дней на работу только после внутривенных введений комплекса лекарств". Поэтому заниматься судьбой опального министра Черненко было уже недосуг.

И все же, даже несмотря на вину Н. Щелокова, изуверство, с каким гонители 74-летнего человека обошлись с ним, с трудом поддается объяснению. 6 ноября, накануне праздника Великого Октября, Н. Щелокова лишили звания генерала армии. 10 ноября - в День милиции! - указ об этом публикуется во всех центральных газетах. 12 ноября на его квартиру пришли следователи из Главной военной прокуратуры. В течение трех дней они проводили там обыск. И это перед тем как 26 ноября Н. Щелокову должно было исполниться 74 года!

7 декабря того же года коммунист Н. Щелоков с 53-летним стажем лишается своего партийного билета. 12 декабря следует еще один удар - Н. Щелокова лишают звания Героя Социалистического Труда (получил он его в 1980 году) и отбирают все награды, кроме тех, что он заработал на фронте, причем без предварительно вынесенного приговора. Все это преследовало только одну цель - подвести Щелокова к мысли о самоубийстве. Щелоков никогда не был трусом, и те, кто преследовал его, прекрасно знали, что гордость этого человека, его чувство собственного достоинства не позволят ему устроить над собой судебный спектакль, как это сделали Соколов и Трегубов.

Днем 13 декабря 1984 года Н. Щелоков надел на себя парадный мундир генерала армии с медалью "Серп и Молот" (это был муляж), 11 советскими орденами, 10 медалями, 16 иностранными наградами и знаком депутата Верховного Совета СССР, зарядил двустволку 12-го калибра "Гастин-Раннет" и выстрелил себе в голову. В 14.15 сын Н. Щелокова Игорь позвонил в Главную военную прокуратуру и сообщил о самоубийстве отца.

Когда следователи ГВП прибыли на место происшествия, мертвый Н. Щелоков лежал лицом вниз в холле. Его сын Игорь представил следователям два письма покойного: одно было адресовано детям, другое предназначалось К. Черненко. В последнем письме Щелоков прощался с членами Политбюро, заверял их, что не нарушал законности, не изменял линии партии, ничего у государства не брал и молил только об одном - чтобы его ни в чем не виноватых детей не преследовали и не терзали напрасно. Заканчивал свое письмо Щелоков словами: "Прошу Вас, не допускайте разгула обывательской клеветы обо мне, этим невольно будут поносить авторитет руководителей всех рангов, а это в свое время испытали все до прихода незабвенного Леонида Ильича. Спасибо за все доброе. Прошу меня извинить. С уважением и любовью Н. Щелоков". Под письмом стояла дата - 10 декабря 1984 года, то есть за три дня до самоубийства.

Между тем следственные органы Главной военной прокуратуры, расследовавшие преступные действия Н. Щелокова в бытность его министром внутренних дел, в своем постановлении констатировали: "Всего преступными действиями Щелокова государству причинен ущерб на сумму свыше 500 тысяч рублей. В возмещение ущерба им и членами его семьи возвращено, а также изъято органами следствия имущества на сумму 296 тысяч рублей, внесено наличными деньгами - 126 тысяч рублей.

Таким образом, Щелоков Н. А. систематически из корыстных побуждений злоупотреблял своим ответственным служебным положением, причинив государству существенный вред, чем совершил преступление, предусмотренное ст. 260 п. "а" УК РСФСР.

13 декабря 1984 г. Щелоков Н. А. покончил жизнь самоубийством, поэтому уголовное дело в отношении его не может быть возбуждено".

Через несколько дней состоялись "тихие" похороны Н. Щелокова. Их невольным свидетелем стал кремлевский врач Е. Чазов, так описавший их в своих воспоминаниях: "Меня, человека, далекого от Щелокова, поразили его похороны, начавшиеся в Кунцевской больнице, случайным свидетелем которых я оказался. Что-то мрачное и тоскливое было в этот сумеречный декабрьский день в собравшейся небольшой группе родственников и близких в виде старушек, пытавшихся выполнить какие-то религиозные обряды в обстановке какой-то молчаливой сосредоточенности. Страшный конец блестящей жизни преуспевающего человека. Не дай Бог, как говорят в России, такого конца".