Грег Бир - Город в конце времён

Лифт! Наподобие того, что в Диурнах!

Джебрасси попытался дотянуться до Тиадбы, но не сумел даже коснуться ее кончиками пальцев. Она была жива — судорожно прижимала к груди мешок с книгами, — но изо всех сил жмурила глаза и безвольно кивала головой, покорная любому повороту судьбы.

Путешествие вдоль блестящей трубы практически не заняло времени, воздух набегал так быстро, что, несмотря на частичную защиту под корпусом смотрителя, с Джебрасси чуть было не сорвало одежду. Затем обнаженные участки кожи потеплели — беглецы вырвались из проема в дальней стене. Смотритель расправил крылья и плавной дугой воспарил со своей ношей над третьим островом. Джебрасси на пару Мгновений удержал глаза открытыми — посмотреть, как высоко они находятся, — и его тут же стошнило.

Тиадба почти не было видно — только ступни болтались под вторым крылом, — однако вместе с опорожнением желудка на Джебрасси снизошло своего рода смирение, унылая покорность судьбе.

Первый и второй острова, располосованные на всю глубину, обнажили десятки уровней. Джебрасси со странной отрешенностью разглядывал разломанные стены, выпотрошенные ниши, водовороты удаляющегося мрака — сотни и тысячи осыпающихся фигурок…

Воздух наполнен гарью и тленом одновременно. Половина неботолка исчезла, открыв глазам нечто, ранее не виданное, — новый город поверх привычной небесной тверди, блоки и узлы незнакомой архитектуры, спиральные и серебристые арки, стены и дороги, перемещавшиеся в сложном танце излечения, пытавшиеся перестроиться и регенерировать, воссоздать безопасное убежище для других жителей…

Жителей, обитавших над Ярусами — которые тоже страдали — возможно даже, гибли в этот самый миг…

Смотритель поднял их над облаком расплывающейся черноты, однако даже высота не спасала от невероятной вони. Джебрасси опять потянуло на рвоту, но он был опустошен…

Донесся плач Тиадбы. Крылья и ноги смотрителя перестроились в положение для более гладкого полета, и девушка с юношей наконец взглянули в глаза друг другу. На лице Тиадбы читалось нечто такое, что превосходило границы понимания Джебрасси, границы его сочувствия…

Слезы бежали по ее щекам и слетали назад. За плачем Джебрасси все равно чудился ее смех — Тиадба рыдала и хохотала одновременно, от ужаса и ликования.

И тут они попали под удар — что-то уродливое и презрительное выбросило свою длань, проткнуло смотрителя, сделало его черным, покрыло коростой. Затем нечто едва коснулось Джебрасси — и его тело через край заполнилось мерзостным чувством и болью — болью столь страшной, что он не мог выразить ее криком.

ЗАЛИВ ПЬЮДЖЕТ-САУНД

Буря пришла с моря тугим валиком штормовых облаков, который напоминал мазок гигантской кистью, напоенной серой грязью. В ранний утренний час шторм быстро развернулся над полуостровом Олимпия, всосав в себя все местные тучи, стянув вместе и перенаправив спираль их ветров, аккумулируя и контролируя заряды зазубренных молний, — буря накрыла Пьюджет-Саунд гигантской, невозможной тенью — тенью титанической женщины.

Тень ринулась в глубь суши, затем повернула на юг, вновь свернулась. Казалось, она не могла отыскать некую желанную цель и потому в бешенстве хлестала крылами по городу. Самым пугающим ее атрибутом был не ливень, а молнии — сияющие пучки всех цветов радуги осыпали город раскатами громовых ударов, как будто чудовищными кулаками колотили по кафедральному органу.

Головы поворачивались, глаза обращались в одну и ту же сторону — жители со все возрастающим страхом наблюдали за тем, как усиливаются и учащаются сполохи. Не довольствуясь соскоками с неба на землю, молнии принялись загибаться вбок, проскакивать между небоскребами, выбивать окна, ползти по внешним контурам балок и перекрытий, окутывая башни злым электрическим кружевом, чтобы вновь извергнуться фонтанами возле тротуаров, насквозь пробивая плотную застройку — так рапиры пронзают куски мягкого сыра.

Взвыли сирены. Пожарные и полицейские машины внесли свой вклад в какофонию, звучавшую до самых окраин. Буря уплотнилась и наконец обрела цель. Если бы кто-то взглянул сверху, то увидел бы темный, мутный таран параллельно мосту на 90-м шоссе, который, протянувшись над озером Вашингтон, прощупывал себе дорогу мощным оголовком — гулом ударов, водяным вихрем, вспышками молний.

Итак, буря нашла искомое.