Андрей Валерьев - Copy-Paste

Дико болели уши. Как-будто от перепада давления. Как после самолёта. Витя вспомнил о том, где он, по идее, должен находиться и поспешно открыл глаза.

В сером полумраке отчётливо просматривались всё те же шпангоуты, всё того же салона, всё того же самолёта.

А ещё было… холодно. Холодно и мокро. Лежавшего в луже на металлическом полу мужчину начало колотить. Очень хотелось оглядеться, но шея отказывалась подчиняться.

– А. Э. Ау! Катя! Олег!

В ушах зазвенел зуммер. Противно и громко. Так, что даже собственный голос Витя не слышал.

'Всё. Лежу. Загораю…'

Витька ЛЕГКО вздохнул полной грудью непривычно свежий воздух, закрыл глаза и отрубился.

'Я помню. Я спал на сеновале, а по крыше стучал дождь…'

Виктору снилось детство. Летние каникулы в глухой деревне. Дом деда. Тёмная полоса елей сразу за огромным огородом и дождь. Мелкий, холодный, колючий.

Потом в голове зазвучала старая песня из старого фильма об 'изменениях в природе', а потом Витя окончательно проснулся.

По металлической обшивке АНа стучали капли дождя.

'Скорее это ливень!'

Грохот был, как от работающих двигателей.

– Катя!

Витька подскочил как ужаленный и огляделся.

– Катя! Аааа!

Женщина лежала на полу, не подавая признаков жизни, на ней, как-то очень не хорошо изогнув шею, лежал Антошка, а вокруг – остальные пассажиры самолёта. Чувствуя, как у него останавливается сердце, Виктор рухнул на колени рядом с любимой.

– Каааатяааа.

Получалось только повизгивать и скулить.

– Кать.

– Ммм. Егоров, – женщина, не открывая глаз, вяло отмахнулась рукой, – дай поспать.

БУМ!

Сердце бухнуло в рёбра. Раз-другой. И снова заколотилось.

'Жива!'

Витька тут же потряс мальчишку за плечо и получил в ответ капризное хныканье маленького ребёнка, которого родители ни свет ни заря поднимают в школу.

'Уф! А с остальными что?!'

Вокруг были джунгли. Обычные, тёмно-зелёные джунгли, над которыми висели обычные свинцовые тучи из которых вниз водопадом низвергалась вода. Лишившийся крыльев и хвостового оперения самолёт лежал на земле, плотно зажатый со всех сторон стволами деревьев, лианами и прочим кустарником. Виктор здорово перетрусил, когда увидел, что остекление в кабине пилотов вдребезги разбито и из него торчит чёртова уйма острых обломанных веток.

– Петя, Йил?

К гигантскому облегчению Егорова, оба лётчика были живы. Висевшие на ремнях мужчины тоже были без сознания, но внешне никаких ран или порезов не имели, что было очень удивительно – битое стекло было повсюду, да и до веток оставалась всего несколько сантиметров.

'Пронесло!'

Похлопав лётчиков по щекам и получив в ответ пару ленивых ответов на украинском и турецком, Виктор осмотрел остальных пассажиров. Девушки были в полном порядке, у Олега была сильно порезана ладонь, а у деда – сильная ссадина на виске. Уилл Джеймс Воррингтон на все усилия Виктора не реагировал и никак не отзывался. Старик тяжело и редко дышал, а его открытые бесцветные водянистые глазки – ничего не видели. Витя устало повалился на пол, утёр со лба испарину и отдышался. Воздух в салоне самолёта был очень влажным. Душным. Духмяным. Пахло травой, зеленью, лесом. Этот могучий аромат начисто заглушал запах масла, керосина и металла.

Мужчина поднялся, заботливо уложил всех своих друзей на очищенный от рухляди чистый пятачок пола и, остро пожалев о том, что всё оружие он широким жестом оставил в соляной пустыне, открыл входной люк.

Кое как продравшись наружу сквозь густо облепившую фюзеляж 'Аннушки' растительность, Витя выполз на мизерных размеров полянку, основательно прикрытую сверху кронами деревьев.

Впрочем, от дождя это всё равно не спаcло. Не прошло и десяти секунд, как Витька был мокрым с головы до пят. Рассмотреть что-либо впереди не было ни малейшей возможности – пелена дождя и буйные тёмно-зелёные заросли стояли сплошной стеной.

Егоров прошёл вперёд ровно три шага, обернулся и протёр глаза – самолёт, до которого было буквально рукой подать, был едва заметен. Камуфляжная окраска, дождь и джунгли маскировали многометровую махину будь здоров!

Решив, что ничего страшного не произойдёт, если он пройдёт вперёд ещё немного, Витька решительно развернулся и полез в непролазную чащу.

Исследовательский поход закончился, так толком и не начавшись – побарахтавшись минут десять между потоками грязи под ногами, зарослями вокруг и струями тёплой воды сверху, грязный как чушка Егоров вывалился из джунглей на залитую мутной желтоватой водой просеку.