ВАЛЕНТИН Array - Путешествие “ГЕОСА”

Астронавты подошли ближе и увидели, что человек весь был затянут тончайшей пленкой серой паутины. Металлическая моль съела его скафандр. Высохшая рука человека лежала на пластмассовом рычажке какого-то причудливого прибора.

Элма заглянула в лицо человека. Брови его были опушены тончайшими перышками. Высокий лоб четко делился вертикальной впадиной на две неравные части, левая была значительно больше правой. На лице застыло жесткое и горькое выражение.

Элма подняла с пола белую плитку величиной с ладонь. Плитка делилась на лепестки. Не оставалось сомнений, что это записная книжка погибшего.

Лепестки были испещрены небрежными чертежами, рисунками, ярусами значков. Вот рисунок женского лица. Вот опять это же лицо, но в головном уборе. Видимо, об этой женщине думал перед смертью погибший и по памяти рисовал ее лицо. Но еще чаше повторялась какая-то формула, какие-то чередовавшиеся в определенной последовательности мелкие значки.

Андрей смотрел в записную книжку через плечо Элмы, положив стальную ладонь на плечо девушки.

Элма перевернула несколько страниц. Снова та же формула.

— Чего хотели эти люди, и что с ними произошло? — спросила Элма.

— Люди погибли, а биомашины продолжают работать, — ответил Нильс. — Они строят башню, пока она не развалится, а затем принимаются за ту же самую работу.

— Какая страшная планета, — осматривая расширенными глазами серую паутину, сказала Элма.

— Они погибли, значит, против металлической моли нет средств борьбы, — медленно проговорил Андрей. — Мы не должны возвращаться на корабль. Но как передать капитану, что посадка на Терролакс грозит неизбежной гибелью?

— Вы думаете, что моль за пять лет пожрет наши скафандры и выведет из строя ракету? — хмуро спросил Нильс.

— Да.

— Мне кажется, капитан не посадит “Геос” на планету, а вышлет сюда ракету. И экипаж ракеты сообщит о нашей гибели.

— А что дальше? — недобро улыбнулся Андрей.

— “Геос” снимется и уйдет в мировое пространство, оставив на Терролаксе обреченных. — Нильс смотрел прямо перед собой жестким холодным взглядом.

— Планета, с которой не возвращаются, — глухо сказал Андрей.

Тем временем Элма пристально рассматривала какую-то запись на одном из лепестков книжки. Это была та же формула, но с какими-то дополнениями, обведенная двойной рамкой. Элма была химиком и космическим лингвистом и понимала, что расшифровать ее хоть и чрезвычайно трудно, но не безнадежно. Времени было более чем достаточно. Она взяла книжку и положила ее в карман скафандра.

Вездеход по проложенному пути понесся назад к ракете. Элма сразу же составила программу для электронного мозга. Чтобы расшифровать формулу, предстояло перебрать несметное множество вариантов.

Прошел год. В броне скафандров все более углублялись и затягивались паутиной коричневые язвы.

Тонкой пленкой паутины уже была затянута броня ракеты. Андрей и Нильс с помощью пока еще действовавших универсальных роботов выкладывали в пустыне из кремниевых плит огромное слово “смерть” с таким расчетом, чтобы его заметили астронавты и не сели на Терролакс. Элма исследовала книги звездных людей и уже свободно владела их математическим языком. Это было так увлекательно, что она забывала и о времени и о зловещей металлической моли, вгрызавшейся в ее скафандр. Новый огромный мир открывался перед ней.

Звездный человек не вел дневника. Он записывал лишь результаты лабораторных исследований металлической моли. День за днем он все ближе подходил к тайне этого космического страшилища, более грозного, чем любые чудовища. Среди лабораторных бумаг Элма нашла листок, исписанный необычными значками. Электронный мозг ракеты, уже пораженный металлической молью, стал все чаще ошибаться. Элма с трудом прочитала часть записи: “…я ошибся. Защитная эмаль моего скафандра не может предохранив металл от моли. Я, видимо, погибну скорее, чем смогу ее победить. И потом уже никто не решится ступить на эту землю. Там считают, что нет сил, способных противостоять металлической моли. Но если бы люди знали, как я близок к победе. Мои лаборатории вышли из строя. Я не могу продолжать исследований. Строительство изолятора идет бесконтрольно. Приближается конец…”

Элма показала расшифрованную запись Андрею и Нильсу. Нильс заметно сдал и постарел. Лицо его было темным и измученным. Но держался он по-прежнему уверенно и спокойно.

— Что же вы предлагаете, Элма? — устало прислонившись к стене, спросил он.