Андрей Курков - Сказание об истинно народном контролере (География одиночного выстрела - 1)

- Сейчас принесут! - радостно сообщила Мария Игнатьевна, вновь появившись в большой комнате. - Я пойду на кухне стол вытру.

Добрынин проводил служебную жену взглядом и снова, к своей кратковременной радости, остался один.

В кабинете зазвонил телефон.

Народный контролер подумал, что жена услышит и сама побежит туда, чтобы снять трубку. Ведь это ей звонят. Это она здесь живет постоянно. Но Мария Игнатьевна не шла, а телефон звонил и звонил, и пришлось Павлу Александровичу встать и самому пойти к этому монотонно дребезжащему аппарату. Зайдя в кабинет, Добрынин подошел к столу и взял трубку.

- Алло! Алло! Это квартира товарища Добрынина? - вырвался из трубки резкий мужской голос.

- Да, - ответил Павел Александрович.

- А кто у аппарата? - спросил голос,

- Я... Добрынин...

- А, здравствуйте! За вами выехал автомобиль! Собирайтесь! Через пять минут спуститесь к подъезду!

- Хорошо, - согласился Добрынин и тихо обрадовался возможности избежать "семейного" обеда.

Из трубки уже неслись короткие гудки, а Добрынин все держал ее и держал, думая о чем-то своем, сокровенном и родном, как прошлое.

- Павлуша! - долетел из глубин квартиры голосок жены.

Народный контролер опустил трубку на рычаги аппарата, вышел в прихожую и, обув сапоги, заглянул на кухню.

- Я это... обедать не смогу... За мной автомобиль послали... Мария Игнатьевна, вы уж...

- Что с тобой, Павлуша?! - искренне удивилась служебная жена. - Что это ты со мной так разговариваешь, будто я тебе не самый близкий человек!

- Извини... - выдохнул Добрынин. - Мне вниз идти надо. Автомобиль послали.

- Ну ничего, я попрошу, чтобы твой ужин на плите держали, пока не вернешься! - пообещала Мария Игнатьевна и, легкой походкой подойдя к нему, опять поцеловала в висок.

- Я пойду! - уже более решительно произнес народный контролер и быстро вышел из квартиры, прихлопнув за собой двери покрепче, чтобы сработала механическая защелка английского замка.

Навстречу Добрынину поднимался дворник Василий. Увидев Добрынина, он радостно улыбнулся, потом вдруг озадачился и в связи с этим спросил:

- А вы что, товарищ Добрынин, я же обед несу...

- Мне, Василий, в Кремль срочно надо. Вызвали, - отчеканил уже совершенно другим, смелым голосом народный контролер.

Василий покачал головой, выказывая одновременно и сочувствие, и уважение Добрынину.

- Жалко, - сказал он. - Такой суп хороший, совершенно русский, скапусточкой. На второе кровянка с гречкой, а вы - в Кремль. Кровяночка такая, что пальчики оближешь, меня только что повар угостил...

Добрынин после упоминания о кровянке вновь ощутил вкус крови на языке, рассердился из-за этого, сплюнул некрасиво и, ни слова не сказав дворнику, сбежал вниз по лестнице.

Как раз к подъезду подъехал автомобиль, и, усевшись с ходу на переднее сидение рядом с шофером, Добрынин буркнул: "Давай!"

Все еще было светло на улице. На тротуарах появились пешеходы в больших количествах. На перекрестках стояли постовые милиционеры, все в белом, и особыми жезлами подавали знаки водителям автомобилей. Но как только машина, в которой ехал Добрынин, подъезжала к очередному перекрестку, милиционер тут же вытягивался в струну и, останавливая движение, пропускал их автомобиль, отдавая ему честь. Однако в этот раз все Добрынина раздражало и сердило, а все из-за непроходящего вкуса крови на языке.

В Кремль заехали через другие ворота, а когда автомобиль остановился еще и у совершенно другого здания, понял народный контролер, что вызвали его не к товарищу Калинину, а куда-то еще.

Как только Павел Александрович выбрался из машины, подошел к нему симпатичный коренастый военный, взял под козырек и предложил пройти вместе с ним.

Зашли в небольшое двухэтажное зданьице и тут же пошли вниз по лестницам. Спустились этажа на три, и это окончательно озадачило народного контролера. Ведь зашли они на первый этаж! Как же тогда можно было, зайдя на первый этаж, спуститься еще на три этажа вниз?! Однако понимал Добрынин, что сам он не сумасшедший и ничего перепутать не мог, а значит здесь какая-то техническая загадка существовала.

Остановились у тяжелого вида черной двери. Военный нажал кнопку звонка, расположенную рядом с дверью на стене. Дверь открылась.

Павел Александрович зашел, военный остался в коридоре.

- Здравствуйте, товарищ Добрынин! - сказал народному контролеру невысокий худощавый человек в военной форме. Лицо этого человека имело настолько серьезное выражение, что это смутило Павла Александровича. - Проходите сюда, присаживайтесь! - предложил человек, показывая жестом правой руки на табурет, приставленный к маленькому письменному столу, за которым, видимо, этот военный работал.