Бэрр же думал совсем о другом: о далекой юности, о затянувшихся буднях, о несбывшихся мечтах.
— Пожалуй, — задумчиво произнес он.
Ранни тут же снял свой ранец, достал из него уже подсохший от самообогрева носок и, подойдя к реке, хорошенько его выстирал. Прихрамывая, вернулся на место, бросил носок на ранец, а сам уселся на небольшой рыжеватый камень. Рядом поставил автомат. Затем он с трудом и осторожностью стащил свой левый сапог и принялся неторопливо разматывать санитарную повязку.
— Пожалуй, — повторил Бэрр и направился к зарослям кустарника за хворостом.
В душе он радовался этой передышке. Все-таки в любом деле человеку необходим отдых.
Когда он возвратился с большой вязанкой сухих прутьев лжеорешника, то обнаружил, что Ранни на месте нет.
Бэрр развел костер, вынул из своего ранца два походных обеденных комплекса и разместил их над огнем вместе с небольшим цилиндрическим чайником. Все-таки удобная вещь — разборный противень на гравитационной подушке!
Прошло минут пять, но Ранни все еще не появлялся. И только сейчас Бэрр вдруг заметил, что исчезли и автомат, и ранец, которые принадлежали Ранни.
— Ранни! — поднявшись во весь рост, громко позвал Бэрр. — Ранни!
Его голос растворился в непрерывном шуме бурлящей реки.
— Ранни! — снова крикнул Бэрр. И опять ему никто не ответил.
Безмолвные Холодные Горы окружали его. Порывистый ветер посвистывал в зарослях кустарника. Вид редко поросших округлых холмов, пустынных извилистых речных берегов и свинцового неба усиливал появившееся у Бэрра ощущение одиночества.
Бэрр быстро пообедал, и теперь его терзали смутные предчувствия.
Он торопливо упаковал ранец и обошел кругом то место, где он и Ранни решили пообедать. Следов Ранни нигде не было.
— Ранни! — вновь позвал Бэрр. — Ранни!
Он все еще надеялся…
Некоторое время стоял молча и внимательно осматривал местность в бинокль. Раздумывал. Решал.
Но больше медлить нельзя. Надо идти. Необходимо успеть все сделать сегодня.
— Ничего не поделаешь, — сказал Бэрр вслух. — Лотерея…
Он положил руку на приклад автомата и, перейдя вброд реку, зашагал между холмов по направлению к Дороге Орлов. На душе у него было скверно.
«Вот люди! Чего им только не хватает? — размышлял Бэрр. — И этот тоже не удержался. Ушел. Сам ушел. В позапрошлый раз Тюлл исчез, а теперь этот. Сколько их уже на этих зернах обманулись! А все равно идут… Не так просто настоящие зерна вырастить. Волшебных, поди, и вовсе нет, а ядовитых хватает. Попробуй-ка, отличи. Да… Хлебные Колючки. Удачи захотел Человек… Нет, парень. Пропадешь. Сколько таких повидал… Ведь хлеб растят не для выгоды, а чтоб сила была… Работать надо. Много работать. Тогда, смотришь, и удача рядом будет».
Небольшие каменистые гряды давно уже были позади, и густой низкий кустарник, стелившийся по пологим склонам холмов, опять плотными зарослями преграждал путь. Туман мало-помалу рассеялся, и яркие лучи солнца теперь неумолимо пекли, снова и снова напоминая о том, что лето действительно выдалось жарким.
Бэрр, весь в поту, с трудом пробивался вперед. Его суровое, обветренное лицо выражало спокойствие и твердую уверенность в себе.
«Все-таки ушел. Тут нечего жалеть, — думал Бэрр. — Такого не переделаешь. Жаль, рацию с собой унес. Ему она ни к чему. А Ветхий Барак придется теперь проверить. Этому Ранни наверняка что-то известно. Шустрый какой! Все на Базе разведал, до последнего уголка. Успеть бы! Хоть времени и маловато, а проверить все равно придется».
Лес стоял как монумент, сложенный из десятков, сотен, тысяч мощных гладких стволов, в два-три обхвата каждый. Где-то там, вверху, широко раскинулась сплошная темно-синяя крона, образовав почти непроницаемый живой покров. А здесь, внизу, всегда сумрачно и сыро.
Это была та самая зона плодороднейшей почвы, которая тысячелетиями вбирала в себя живительную влагу удивительных минеральных дождей, что каждую осень подолгу шли на планете. Та самая зона плодороднейшей почвы, которая дала невиданную силу этим исполинским богатырям природы. И не только им… Каждый клочок такой земли, отвоеванный людьми в этих краях под хлебные поля, стоил многих человеческих жизней.
— Ранни! — крикнул Бэрр, подходя к бараку, окруженному со всех сторон дебрями лжеорешника. — Ранни!
В глубине барака что-то брякнуло, но никто не отозвался. Бэрр усмехнулся и, не раздумывая, просунулся через узкий и низкий проем в стене, прикрытый ветвями лжеорешника. Шагнул вперед. Затем остановился, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте.
Читать дальше