Владимир Цветков - Изнанка мира

— Да вы что? На самом деле считаете, что у Око крайне сложное положение? — внезапно выпалил Имия Лехх, не столько спрашивая, сколько пытаясь расставить акценты в разговоре.

— Так считает сам Око, но об этом никто не должен знать, — с неподдельным изумлением пробасил Чонки-лао.

Собеседники свободно общались друг с другом. Их жизненные и деловые интересы не пересекались настолько глубоко, чтобы они сильно зависели друг от друга, чтобы эта зависимость мешала смело высказывать свои мысли и говорить прямо то, о чем каждый из них думал.

— Так вот, что я вам еще скажу, — Имия Лехх неторопливо перекатывал в ладонях появившиеся неизвестно откуда (ох, уж эти самозаводы!) нохортовые лизалы. Нежно-розовые, пушистые создания шустро оплетали пальцы, доставляя человеку неслыханное удовольствие. Они тонко улавливали настроение хозяина, повышая его тонус-эффект. — Откройте глаза, друзья мои. Я стою вэтом зале. Вы сидите в удобных, теплых креслах. В руках у меня — нохортовые лизалы. Женщины наслаждаются в лирическом зале. Мы отдыхаем в ступер-баре. Я могу продолжать… Но все, абсолютно все, что мы видим, ощущаем, принимаем, чем пользуемся по собственной воле и, я бы сказал, без принуждения, что окружает нас, обеспечивая максимально удобные материально-духовные условия жизни индивидуально для каждого, произведено самозаводами. Все, что есть, совершенствуется и улучшается без непосредственного нашего участия. Участия человека вообще. Так вот: неужели вы допускаете, что такое могло появиться само по себе? Нет, дорогие мои! И поэтому у нас не должно быть сомнений. Самозаводы — объективная реальность.

Солли-рок сжался в кресле, будто загнанный фырк, и смотрел на Имию Лехха с растерянностью и надеждой. Все, о чем рассуждал Лехх, являлось неоспоримым. Истиной. Истиной самой жизни. Солли поражался ясности мыслей Имии. Он даже не подозревал, что этот баламут и забияка Имия спокойно и умело может рассуждать и действовать в самые критические моменты. Сейчас ему казалось, что случай почти крайний. Вот в чем был его недостаток: он никогда не видел дальше своего носа. «Ты живешь словно по инструкции», — как-то заметил Имия. Но выводы, сделанные сейчас Имией, принесли ему облегчение. Солли очень хотел, чтобы Имия Лехх оказался прав.

— Оно, конечно, так, друг Имия, — послышался низкий голос Чонки-лао, выводящий Солли-рока из задумчивости. — Но до сего дня ведь никто не обнаружил ни одного самозавода! Их нет, хотя есть все то, что нас окружает. Да, мы не создаем своими руками ценности, но мы и не знаем, кто или что их порождает, — хладнокровно рассуждал Чонки-лао.

— Все верно ты говоришь. Так есть и так было при наших отцах. Было и до них. Но история помнит, что так когда-то и не было. А слепачи разве не люди? Без самозаводов, все делают своими руками…

— О слепачах говорить нечего, — проворно перебил Чонки-лао Имию.

— Ну, хорошо. Пусть это отдельный разговор. Хотя мы прекрасно знаем, что все они — те же кастеройяне. Вернее, инт-кастеройяне. Мы живем не так, как они. И не только живем, но и работаем. У нас труд более духовный, а у них — более материальный. Я, к тому же, не принимаю во внимание то, что уже который год мы уничтожаем почти вручную постоянно возникающие излишки продукции порой непонятного назначения. Все это, вероятно, неизбежные издержки производства самозаводов. А может быть, наше неумелое программирование задач… Но я не об этом хотел сказать. Когда-то все было иначе. По-другому. Не так. Следовательно, самозаводы появились из-за удивительного умения человека создавать великое своими руками. А если так, то незачем сомневаться в факте существования самозаводов.

Солли-рок теперь был зачарован. Имия все-таки покорил и его. Солли совершенно не знал истории древнейшего мира. Ни в одной учебной программе почему-то не содержались сведения о временах без самозаводов и не говорилось о том, как последние появились. Другие источники также не давали подобной информации.

Трудно было оценить интерес, с которым Солли, оттопырив уши, следил за беседой. Она захватила его целиком. Он не предполагал, что на званом вечере будут спорить о самозаводах. Он не любил сложностей.

С левой стороны бассейна плавно появился маленький водопадик, который постепенно увеличивался в размерах. Солли заметил блаженную улыбку на лице Чонки-лао. Имия Лехх небрежно насвистывал мелодию ступер-бара. Он любил хорошую музыку.

Фонтанов давно уже не стало. Да и вообще вся обстановка в ступер-баре изменилась, обретая новые формы, но оставаясь прежней по содержанию. Никто не обращал на это внимания. Все менялось вокруг, но в то же время было как бы давно знакомым и самым необходимым, причем именно в данный момент.