Владимир Цветков - Изнанка мира

Трудно было догадаться, приняли подруги это предложение или нет. Однако неприятный разговор был закончен. Женщины проследовали в лирический зал.

— Честно говоря, я бы съел чего-нибудь. У меня появился зверский аппетит, — уже протрезвел Имия Лехх. Он пропустил три стаканчика рэул-тонизона, после чего ему стало гораздо лучше.

— Наш Око явно задерживается, а без него в ступер-баре нам ничего, кроме тонизирующих напитков, наверное, не найти, — по-прежнему сопя, констатировал Чонки-лао.

— Тебе голод не во вред, — с безразличием проговорил Имия Лехх.

Мужчины неторопливо потягивали рэул-тонизон.

— Кстати, — сказал Солли-рок, — мы будем смотреть роккербол или нет?

— А кто сегодня играет? — процедил Чонки-лао, выбирая другую соломинку. Предыдущая, вероятно, оказалась невкусной.

— И дался же вам этот роккербол! Что вы только в нем находите? — Имия Лехх поставил изящный маленький стакан на сверкающий поднос.

_Ты никогда не был настоящим болельщиком. Тебе этого не понять, — Солли-рок даже не взглянул в сторону Имии Лехха. Тот добродушно ухмыльнулся.

— И все-таки, Солли, кто сегодня играет?

_Наши встречаются со слепачами, с их чемпионом.

— Э-э-э, — протянул Имия Лехх, — с ними нелегко справиться… Но вы болейте, болейте!

— С тобой на эту тему разговаривать — только время тратить, — Солли-рок сделал вид, что возмущен.

— Смотреть роккербол — вот где время тратить, — ехидно заулыбался Имия Лехх.

— Каждому свое, — сказал Чонки-лао. — Тебя вот хлебом не корми, только дай поговорить…

— Око-лонг, например, роккербола терпеть не может, — продолжал Имия Лехх.

— Пока его нет, мы и посмотрим…

— Неужели вам не надоели эти передачи? — Имия был настойчив как никогда. — Уж лучше расположиться у бассейна, от всего отвлечься, послушать музыку…

— Наверное, ты все-таки прав, — вдруг согласился Чонки-лао. Ему, в общем-то, было все равно, как проводить время в ожидании Око. Из всех присутствующих он ждал Околонга с наибольшим нетерпением. На это имелись свои причины.

Если б эти слова сказал кто-нибудь другой, Солли-рок наверняка бы обиделся. Но Чонки-лао был его другом детства.

— Может, и прав, — вздохнул Солли-рок, и мужчины направились к бассейну. Туда, где стояли мягкие кресла, где шелестели маленькие серебристые фонтанчики, где притягивал своей свежестью трансформированный уголок дикой природы. Все здесь располагало к спокойствию. Холодные глыбы камней, искусно вписанные в общий интерьер, умеренное дневное освещение подчеркивали естественность обстановки, потолок был достаточно высок, чтобы ощущалось пространство ступер-бара высшей личной категории. И, наконец, музыка, та самая музыка, которая создавалась и звучала тут же, в соответствии с эмоциональным настроением гостей. Она дополняла тонус-эффект каждого, ничуть не мешая беседам и другим занятиям.

— Собственно, отчего задерживается Око? — спросил Солли-рок. Он хотел поговорить о роккерболе, но понял, что для этого разговора здесь не место.

— Кто знает, — изрек Имия Лехх. Теперь ему доставляло удовольствие отвечать Солли.

— Однажды мы вместе с Око ездили на охоту в Заповедник Круга, — вдруг оживился Чонки-лао. — Настреляли, конечно, уйму всего и всякого… Но не об этом я хотел сказать. Око-лонг никогда не опаздывал. Даже на отдыхе. Единственное, из-за чего он может опаздывать, — это самозаводы. Так вот, тогда на охоте он мне кое в чем признался…

— Ив чем же? — не выдержал Солли, чувствуя, что пауза, специально сделанная Красавчиком, затянулась.

Чонки-лао часто подогревал интерес к разговору такими паузами.

— Самозаводы — это блеф, — быстро сказал Чонки-лао почему-то шепотом. При этом он внимательно пробежал глазами по лицам собеседников, оценивая их реакцию.

— Бле-еф? Не может быть! — после минутного оцепенения протянул Солли-рок. Лицо у него вытянулось.

— А я допускаю все, что угодно, но, дорогой мой, ты, вероятно, хотел сказать о другом…

— Разве? — притворно удивился Чонки-лао.

Имия Лехх развалился в кресле, предчувствуя интересную беседу:

— О том, каким же образом «блеф» о самозаводах влияет на опоздание многостороннего?

Он явно рисовался. Чонки-лао получил от этого вполне понятное удовольствие.

— Э-э-э, нет ничего проще, чем ответить на такой вопрос, — произнес Чонки-лао, прищурившись и поощряя Имию в его манере вести разговор. — Однако прежде чем сказать тебе о столь очевидных вещах, хотелось бы сначала узнать: неужели опоздание Око-лонга волнует тебя больше, чем новость, которую я сообщил?