Андрей Столяров - Боги осенью

Директор протянул ему хрустящую упаковку.

- Тебе давно пора научиться жить без таблеток. Когда-нибудь прихватит по-настоящему здесь, в городе - кончишь на костре.

Карл неожиданно крутанул головой.

- Да не хочу я учиться! - с прорвавшейся злостью сказал он. - Ты что, не понимаешь этого? Не понимаешь? Пускай они нас боятся, а не мы их.

- Они и так нас боятся, - сказал директор. - Если бы они не боялись, все было бы гораздо проще.

На лестнице шибало кошачьей мочой, жареной салакой и прокисшим дешевым супом. Неистребимый запах. Герд наизусть знал тут все треснутые ступени. Сколько раз, надломив ноги, он кубарем летел вниз, а в спину его толкал кухонный голос Лауры: - Упырь!.. Дьявольское отродье!.. - Убежать было бы здорово, вот только - куда? Везде то же самое: страх и липкие подозрения, и курящиеся приторным дымом чудовищные клумбы костров. Хорошо бы - где никого нет, на остров какой-нибудь в океане. Такой маленький, затерянный среди водной пустыни остров. Ни одного человека, лишь терпеливые рыбы…

Свет на улице был колюч и ярок. Машина с покатым туловищем жука поджидала у тротуара.

- Надеюсь, нам не подложили какой-нибудь сюрприз, - осведомился Карл, открывая дверцу. Директор кивнул ему на полицейского, который, расставив ноги, следил за ними из-под надвинутой каски. - А… блюститель, тогда все в порядке… - Машина прыгнула с места. Карл небрежно, как профессионал, доворачивал руль. - А этот, лейтенант Якобс… Он, кажется, вообще ничего. Порядочный, видимо; полицейский, и на тебе - порядочный человек. Сейчас редко кто осмелится возразить священнику. Нам бы с ним, наверное, надо…

- Я хорошо оплачиваю эту порядочность, - сказал директор.

- Платишь? Да? Я и не знал, что у нас есть связи с полицией.

- Какие там связи, - директор поглядывал в правое зеркальце, вынесенное на держателе. - Плакать хочется, такие у нас связи. То ли мы их потихонечку покупаем, то ли они нас тайком продают.

Карл сморщил извилистый, как сельдерей, заостренный нос.

- Чего я не понимаю, так это - позицию президента. Он семейный человек? Он нас поддерживает? Тогда почему?.. Все жаждут прогресса… Ты объясни ему, что это - самоубийство. Между прочим, у него есть дети?

Директор кивнул, не отрывая взгляда от зеркальца.

- За нами хвост, - напряженно сообщил он.

- Да? Сейчас проверим… - Машина, круто взвизгнув, вошла в поворот, качнувшись на двух колесах. - Сейчас увидим!.. - Снова визг бороздящих по асфальтовому покрытию шин. - Действительно, хвост. И хорошо держатся - как привязанные. Я так догадываюсь, что это - «братья во Христе»? Подонки со своей дерьмовой благодатью! - Карл быстро поглядывал то вперед, то в верхнее зеркальце. - За городом мы от них оторвемся. Я ручаюсь, у нас мотор - втрое…

Громко щелкнуло, и на ветровом стекле в окружении мелких трещин возникли две круглые дырочки. Хлестнуло осколочной крошкой. Карл резко пригнулся к баранке.

- А вот это уже серьезно, - сказал директор. - Это они совсем распустились - стрелять на улице. Будь добр, притормози у ближайшего участка. Потребуем полицейского сопровождения. Обязаны дать. Ты слышишь меня, Карл?

Карл лежал на руле, и ладони его, как у сонного, тихо съезжали с обода. Машина опасно вильнула. Директор откинул его на сиденье, голова запрокинулась. Над правой бровью в белизне чистого лба темнело отверстие. И вдруг из него толчком выбросило коричневую густую кровь. - Ка-арл… - растерянно протянул директор. Свободной рукой судорожно ухватился за руль. Поздно! Машина подпрыгнула, боком развернувшись на кромке, у самых глаз прокрутились - газетный киоск, витрина, стена из неоштукатуренного кирпича. Герд зажмурился. Грохнуло и рассыпалось. Его ужасно швырнуло вперед. Больно хрустнули ребра, сиреневые слепые круги поплыли в воздухе. Он мешком вывалился из машины. - Вставай! Да вставай же!.. - яростно дергал его директор. Лицо у него было мелко сбрызнуто кровью. Они побежали, хрустело стекло, директор немного прихрамывал. Машина их, уткнувшись в киоск, топорщилась дверцами, как насекомое на булавке. Вторая, стального цвета, затормозила, едва не врезавшись в бампер. Выскочили из нее четверо, в шелковых черных рубашках навыпуск. На груди - восьмиконечные серебряные кресты. Один тут же нелепо растянулся, видимо, обо что-то споткнувшись, но остальные трое упорно бежали за ними. Передний, не останавливаясь, вскинул сведенные руки. - Вжик - вжик - вжик!.. - чиркнули о мостовую пули. Целились они, кажется, в ноги. - Мы им нужны живыми!.. - на бегу крикнул директор. Свернул в низкую и угрюмую подворотню ближайшего дома. Проскочили один двор, другой - там на мокрых веревках хлопало от ветра белье. Женщина, испуганно растопырив локти, присела над тазом, как курица над цыплятами. Ввалились в какую-то парадную, в дурно пахнущий сумрак. - Да шевелись же!.. - совсем по-звериному рычал директор. Лестница была тусклая и крутая. Герд подумал, что если они доберутся до чердака, то спасутся. Он-то уж точно, по чердакам они его не догонят. Со двора доносились дикие возгласы, их искали. Жахнула внизу дверь, истошный голос завопил: - Сюда! Здесь они!.. - Чердак был заперт. Здоровенный пудовый замок смыкал собою две железные полосы. Герд зачем-то потрогал его. Замок даже не шелохнулся.