Джон Криси: Искатель. 1991. Выпуск №2

— Клад! — уверенно отвечал Алексей Сергеевич. Наконец он добрался до нужного слоя. В его руках

оказался обрывок старого чертежа.

— Есть! — радостно закричал он пробиравшейся через завал Оксане Петровне. — Нашел!

— Да, это его рука, — сказала она, разглядывая трепещущий на ветру клочок бумаги.

Шулейко с тоской обвел глазами развалины. Оксана Петровна еще пыталась извлечь из мусора куски обоев. Но было ясно, что чертежи инфрагенератора утрачены. Навсегда.

— Ладно, граждане, — распорядился экскаваторщик, — не мешайте работать!

Чугунная гиря с размаху ударила в остаток стены. Кирпичная пыль взвилась над руинами дома.

Превеликое усердие, с которым Шулейко разбирал останки дома Михайлова, вознаградилось лишь тем, что вместо четырнадцати определенных судом суток его отпустили на седьмые. Домой он унес ворох обойных обрывков. Весь вечер, вдвоем с Вадимом они отмачивали их в ванной, осторожно отделяя клочки Михайловских чертежей. Увы, фрагменты были слишком разрозненны, чтобы дать хоть какое-то представление о Михайловском иерофоне.

Зато утро преподнесло Алексею Сергеевичу приятный сюрприз. Щелкнув замком на требовательный звонок, он даже попятился от неожиданности. В дверях стояла Оксана Петровна, облаченная в платье-«сафари» с крошечным букетиком лаванды, вставленным в одну из петелек декоративного патронташа.

— Я за вами! — улыбнулась она. — Там внизу ждет Трехсердов. Едем к его дочери. У нее сохранились какие-то бумаги Надежды Георгиевны.

— Вадима взять можно?

— Конечно.

Серые «Жигули» неслись по улицам Севастополя.

— Нинка у меня толковая, — рассказывал за рулем Павел Николаевич. — В Госстрахе работает. Она все хотела эти бумажки в музей снести. Потом жалко стало. Там такие письма про любовь закручены, в романе не прочтешь… Ну, фотографии старые на картонках — само собой.

— А чертежи, расчеты не попадались? — спросил Шулейко с надеждой.

— А черт его знает. Оно мне надо? Нинка там разбирала. Счас посмотрим. Она во-он в том доме живет…

Нина Павловна, женщина лет сорока, в халате и бигудях, вытащила из чулана стремянку и подставила к антресоли.

— Может быть, я достану?! — предложил свои услуги Шулейко.

— Ой, что вы, тут черт, ногу сломит! — весело отмахнулась от его помощи хозяйка. — Тут только я сама разберусь… Подальше положишь, поближе возьмешь… — приговаривала она, с грохотом раздвигая на антресоли роликовые коньки, старую лампу, тазик для варенья.

— Мам, ты что ищешь? — крикнула из кухни дочь- старшеклассница.

— Да портфель с дедушкиными бумагами… Ты его не видела?

— Видела.

— Как где? Ты же сама, мне велела очистить антресоли от хлама. Ну, я и очистила. Видишь, как просторно стало.

— Неужели выбросила?

— Не выбросила, а сдала на макулатуру… Мам, ну чего ты так… Мне трех килограммов на «Французскую волчицу» не хватало…

— Валечка, милая… Что же ты наделала?

— Ну ты же сама ругалась: теснота теснот, утюг приткнуть некуда. Сама же собиралась их выбросить!

— Да не выбросить, а в музей снести. Тут вмешался Павел Николаевич:

— Стоп! Когда ты их сдала в макулатуру?

— Позавчера пятница была? — спросила Валя. — Значит, позавчера.

— Вот что, — распорядился Трехсердов. — Надо на склад смотаться. Может, вывезти еще не успели. Поехали! Тут недалеко.

Монблан из старых газет, книг, журналов… Шулейко, Павел Николаевич, его дочь и Валя, утопая по колено в бумагах, перебирали связки макулатуры.

Из-под ног Шулейко вывалилась картонная коробка. Из нее посыпались письма, тетради, фотокарточки…

— Кажется, нашел! — радостно закричал он. Нина Павловна бросилась к нему, выхватила у него из-под ног несколько писем, глянула на конверты и разочарованно бросила в кучу.

— Нет, это чьи-то другие…

У подножия бумажной горы работал прессовальный автомат. Парень в джинсовой куртке бросал в него пухлые пачки бумаг, и из машины вылетали плотно сбитые брикеты.

Хрксь, хрясь, хрясь! — лязгал мощный пресс.

— Чего ищете? — полюбопытствовал парень. — Документы что ль потеряли?

— Документы, — тяжело вздохнул Шулейко.

— Пиши пропало! — махнул рукой парень. — Вчера три самосвала вывезли…

— А что это вы по воскресеньям работаете? — невесело спросил Шулейко, глядя, как машина пожирает очередную порцию старых бумаг.

— Хозрасчет у нас, — пояснил парень. — Вот и вкалываем.

Автомат работал без остановки. Вокруг него собрались все, кто искал архив командира «Святого Петра». Усталые, они понуро смотрели на четкую работу машины.