Брайан Олдисс - «Если», 1994 № 01

— «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему», — знаменитое начало «Анны Карениной», романа, в котором автор любил «мысль семейную». Мы сегодня говорим исключительно о неблагополучных семьях. А счастливые пары — они вам известны? И в чем они похожи друг на друга?

— Ну, одна такая пара… сейчас они уже умерли… они вырастили троих детей, дети разошлись по своим жизням, а их мать и отец дожили в мире и согласии до очень преклонного возраста. Романтическое чувство любви, которое они вовсе не стремились сохранить «любой ценой», сменила духовная близость. Знаете, чем такие пары отличаются? Им. как ни плоско это звучит, всегда есть что сказать друг другу. Многолетняя привычка делиться своими эмоциями, мыслями означает прежде всего полное доверие. Они не боятся быть неправильно понятыми, или выглядеть глупыми, или обидеть друг друга. Для общения им не нужны посредники — гости, телевизор. В молодости, когда жизнь полна событий, знакомств, ее внешняя сторона может заменять собою истинное общение. Но когда бок о бок прожиты годы и вы известны друг другу до последней черточки, быть вместе — все равно что постоянно находиться на ярком свету И здесь главное, что это за свет — беспощадный, чтобы лучше прицелиться и больнее ударить, либо это теплый свет, который нужен, чтобы смотреть на тебя, какой ты есть.

— К чему же сводятся усилия психотерапевта? Раскрывать людям глаза, чтобы они могли увидеть вещи и отношения в их истинном свете?

— И либо принять их такими, как они есть, либо не принять. Это единственный выход. Пытаться «подтесать» партнера под свои представления — бессмысленное занятие.

— Вы придерживаетесь той точки зрения, что человека изменить нельзя?

— Изменить нельзя. Но он может измениться сам, если захочет.

Два сердитые субъекта

расставались на Расстанной,

Потому что уходила

их любови полоса.

Был один субъект — девица,

а другой был непрестанно

Всем своим лицом приятным

от серженья полосат.

П очему же он сердился,

коль в душе его потухли

Искры страсти незабвенной

или как их там еще?

Я бы там на его месте

перестал бы дуть на угли,

Попрощался бы учтиво,

приподняв свое плечо.

Но мужчина тот холерик

был, должно быть, по натуре,

А девица — меланхолик,

потому что не орет.

И лицо его большое

стало темным от натуги,

Меланхолик же в испуге

стыдно смотрит на народ.

В чем же дело в этом деле?

Что за дьявольская сила

Их клещами захватила?

Почему нейдут домой?

На трамвай пятиалтынный,

попрощавшись, попросил он, Н

о монеты больше нету,

лишь последняя — самой!

И решили эти люди,

чтобы им идти нескучно,

Ночевать у сей красотки,

и обоим — чтоб пешком.

И кончается довольно

примитивно этот случай,

И идут к ней на квартиру,

в переулок, на Мошков.

Ну, а нам с тобой, поссорясь…

Нам похожими вещами

Заниматься не придется —

мы с тобою мудрецы:

Если мы да при прощаньи

на трамвай да не достанем,

То пешком пойдем до дому.

Но — в различные концы.

В апреле 1993 года в Дармштадте Европейским космическим агентством была организована первая международная конференция по проблемам космического мусора. На сегодня в космосе болтаются около семи тысяч обломков станций, ракет, которые представляют собой все большую и большую опасность, по крайней мере для спутников на низких орбитах. Так как они не поддаются применению современной «техники возвращения», то надо придумать средства зашиты от уже существующего мусора, с одной стороны, а с другой — избежать его прогрессирующего накопления в будущем. Что касается защиты, то тут все зависит от размеров мусора. Если кусок больше 10 см, то радар засекает его за время, достаточное для легкого отклонения спутника или орбитальной станции, чтобы избежать столкновения; разумеется, это требует дополнительного расхода горючего. Если обломок меньше одного сантиметра, можно загородиться щитами. Если же размеры промежуточные — делать нечего… Многочисленность этих последних — результат взрывов ступеней одноразовых ракет-носителей. К концу своей «службы» они никогда не бывают абсолютно пустыми, и вместо больших «тел», которые можно было бы «отметить» на орбитальной карте, после взрыва остается масса мелких осколков, движущихся со значительными скоростями по беспорядочным траекториям. Извлечение остатков топлива стоит больших денег, а следовательно, увеличивает стоимость пуска. Поэтому, чем больше конкуренция на рынке носителей, тем более выгодным оказывается «свинячить» на орбите. Улучшить ситуацию может лишь единодушное осознание этой проблемы и чувство моральной ответственности.