Харлан Эллисон: «Если», 1994 № 09

Прижавшись спиной к скале, Нивен ощупывал кончиками пальцев растрескавшуюся поверхность камня. Стена, похоже, делала изгиб. Нивен молил, чтобы удалось обогнуть котел, куда он попал, иначе — конец. Покойник — и точка. Кентавр приблизился еще на несколько футов, подняв тучу красной пыли. Его золотые копыта сделались темно-малиновыми. Получеловек-полуконь из прочитанных в детстве мифов, как он очутился здесь?

Маленькие глазки-буравчики кентавра были такого же красного цвета, как и земля, которую он топтал от нетерпения. Неожиданно Нивену почудилось, что лицо кентавра похоже на лицо Джона Бэрримура. Как две капли воды. Только крошечные глазки, красные и злобные, портили сходство. В них светилась незнакомая ярость.

Невероятным образом Нивен, человек без особых талантов и достоинств, был переброшен в некое… место? время? континиум? (но Земля ли это вообще?), где до сих пор бродят кентавры. Один из них сможет наконец выместить веками копившуюся ненависть на представителе расы, в свое время вытеснившей кентавров с привычных мест обитания. Настал день расплаты с Homo sapiens.

Нивен медленно продвигался вперед, не отрывая спины от скалы. Одной рукой он продолжал ощупывать каменный выступ, с которого осыпались сухие крошки глины, а другой — размахивать сучковатой увесистой палкой. Когда Нивен на момент опустил свое оружие — слишком было тяжело, — кентавр прыгнул. Нивен успел развернуться вполоборота и что есть силы снова замахал дубиной. Кентавр резко затормозил, пропахав копытами глубокие борозды в сухом грунте и замер в двух футах от крутящейся, как пропеллер, палки. Нивен, не прекращая вращать ее, повернулся к стене боком и со всего маху ударил дубиной по скале — дерево разлетелось на куски.

Кентавр удовлетворенно фыркнул.

Нивен мгновенно покрылся липким потом. От сильного удара его хорошенько тряхнуло, а левая рука тотчас потеряла чувствительность и онемела. Однако в скале открывался проход, которого он, стоя спиной, прежде не замечал. А вместе с проходом появилась и робкая надежда остаться в живых. Когда кентавр приготовился к последнему прыжку, намереваясь раздавить своим огромным телом ничтожного человечишку, Нивен боком протиснулся в узкую щель и очутился внутри горы. Не раздумывая ни секунды, он повернулся спиной к входу и понесся что было сил во мрак пещеры. Бледно-голубой свет, и так неяркий из-за завесы плавающей в воздухе мелкой пыли, бледнел все больше и наконец угас совсем, как только Нивен свернул вбок. В кромешной тьме абсолютно ничего не было видно, разве что мерцали перед глазами крошечные искорки.

И тут вдруг до Нивена дошло, что свет, от которого он убегал, — те самые обрывки голубизны и трупная желтизна неба — не имели ничего общего с цветом небес всех известных ему на земле мест. Но в этот самый момент Нивен споткнулся о каменный выступ и, кувыркаясь, полетел в бездонную пропасть. Он пытался ухватиться за что-нибудь, но натыкался лишь на невидимую стену из гладкого камня, сырую и холодную. В этих бесплодных попытках он содрал кожу с кончиков пальцев, но словно не ощущал боли. Всплеск воды, в которую, едва не сломав себе спину и шею, врезался Нивен, заглушил его пронзительный крик.

Он погружался в черную бездну. Рот был заполнен вонючей мерзостью, сомкнувшиеся воды утягивали в погребальный холод тело своей жертвы.

Воспоминания, не встречая преград, хлынули в незащищенный никакими барьерами разум.

Он снова очутился… в старой лавке предсказателя.

Неужели это было всего лишь несколько минут назад? Он стоял в лавке предсказателя в Тихуане, обнимал девушку, отпускал едкие и циничные замечания. Разве могла прийти мысль, что он окажется в этом каменном мешке, лицом к лицу с разъяренным кентавром?

Или это было давно? И с тех пор минул действительно огромный срок. Но не все ли теперь равно, раз его поглотили мрачные воды Стикса?

«Huaraches» — значилось на вывеске — и «Serapes». [1] Род национальной мексиканской обуви и одежды. (Прим. перев.).

Берта смотрела на него сквозь стакан — она предпочитала «Том Коллинз». Нивен поигрывал соломинкой в своем, с порцией «Куба Либре», насвистывая незамысловатый мотивчик. Взгляд его вяло скользнул по Авенидо Революсьон.