Харлан Эллисон - «Если», 1994 № 09

Чтобы вы могли более зримо представить себе суть этих процессов, я приведу пример. Предположим, человек сидит в кресле, затем через некоторое время встает и уходит. Однако из всего сказанного выше следует, что он не исчезает бесследно. На его месте, то есть в кресле, где, как и во всей Вселенной, существует физический вакуум, остается «отпечаток» — «полевой дубликат» сложнейшей спиновой системы, которую наш герой, как и все мы, из себя представляет. Таким образом осуществляется переход от макроскопического уровня на микроскопический, где сегодняшняя наука не исключает возможность выхода в другие измерения. Вот и получается, что «полевой дубликат» становится как бы нашим посланцем в иные миры.

Еще раз замечу, предмет нашего сегодняшнего разговора занимает умы и серьезных ученых, и писателей-фантастов. В своем познании и прогнозировании окружающего мира они либо поражают человечество научными открытиями, либо удивляют точностью предвидения, казалось бы, абсолютно невозможного, невероятного. Так пусть это заочное соперничество никогда не закончится. Тогда, надеюсь, даже самые загадочные тайны Вселенной рано или поздно перекочуют на страницы школьных учебников.

От автора.

Существует несколько областей, стимулирующих появление фантастических сюжетов. Первая — это реальная наука, где некоторые писатели черпают фабулы своих сочинений.

Второй путь получения необходимой информации — это контакты с кем-то или чем-то необычным, например, колдунами, экстрасенсами… Я знаком с некоторыми контактерами, которые, как они рассказывали, в течение длительного времени довольно тесно общались с братьями Стругацкими, и результаты этих встреч находили свое место в произведениях известных авторов. Правда, справедливости ради следует отметить, что сами Стругацкие — сильные ученые. Они получили ту фактуру, которой наши земные физика и математика еще не владеют.

И, наконец, третий вариант, самый редкий, — это чистый полет фантазии…

Однажды воин сразился с колдуном.

В ту пору такие поединки происходили часто. Между воинами и колдунами существовала глубокая природная неприязнь, как между собаками и кошками. Как правило, воин оказывался побежденным, и человечество в целом становилось еще вот на столечко разумнее. Иногда воин побеждал, и человечество снова выигрывало: ведь колдун, не способный справиться с каким-то там воякой, всего лишь пародия на колдуна.

Однако эта схватка отличалась от остальных. Во-первых, воин сражался волшебным клинком. Во-вторых, колдуну открылась великая и ужасная истина.

Мы будем звать его Чародеем, ибо настоящее имя колдуна, давно, впрочем, позабытое, произнести невозможно. Родители Чародея предупреждали: тот, кому известно твое имя, обладает властью над тобой.

Ужасная истина открылась Чародею, когда он достиг зрелых лет.

Он много путешествовал. Он знал заклятия, побуждавшие людей восхищаться колдунами, и даже опробовал их на деле, но ему не понравились побочные эффекты. Поэтому Чародей обычно помогал тем, кто его окружал, чтобы добиться дружбы без принуждения.

Как выяснилось со временем, через десять — пятнадцать лет, проведенных на одном месте, лет, когда магическая сила исполняла любые причуды, она начинала ослабевать. Стоило переселиться в другую местность, как сила тут же возвращалась. Чародей переселялся дважды, дважды приноравливался к новому краю, узнавал новые обычаи, заводил новых друзей. Сейчас приближалось третье переселение. Он приготовился тронуться в путь, однако вдруг задумался.

Почему у человека иссякают силы? Откуда такая несправедливость?

То же самое случается и с народами. Те земли, где процветала цивилизация, неизменно оказывались покоренными варварами, вооруженными дубинами и мечами. Это была печальная истина. Настолько, что подолгу размышлять о ней не следовало, чтобы не бередить душу. Но Чародея снедало любопытство.

Итак, он задержался, чтобы проделать кое-какие опыты.

В ходе последнего он произнес простое кинетическое заклинание, что придало вращение зависшему в воздухе металлическому диску, — и познал истину, великую и ужасную. Истина эта предвещала конец цивилизации, однако воспользоваться ею никто не мог.

Меч назывался Глирендри. Его выковали несколько столетий назад, и за минувшие века он успел изрядно прославиться.